— Обязательно, — отмахнулась я. — Но позже! Сейчас нам не до гостей, мы срочно должны поставить следственный эксперимент.
— Какой именно?
— Надо проверить, относится ли твое окно к типу тех, которые открываются сапожным ножом!
Подружка уставилась на меня с выражением, которое я не смогла расшифровать.
— Что? Хочешь сказать, что трудновато будет в эпицентре праздной курортной жизни найти сапожный нож? — спросила я. — Да, я умею ставить задачи!
— Да нет, несложно, наоборот…
Теперь уже я на нее воззрилась изумленно:
— Хочешь сказать, что у тебя есть сапожный нож?!
— А что такого? — Ирка горделиво вздернула нос. — Если у человека есть сапоги, у него должен быть и сапожный нож!
— Никогда не думала о сапогах в таком ключе, — призналась я. — Воистину ты суперхомяк! Но какие сапоги на море летом?!
— Резиновые! Три пары! Даже четыре, если считать пару Моржика, который уехал так стремительно, что забыл тут кучу своих вещей, — вспомнив о покинувшем ее супруге, Ирка загрустила.
— Не реви, — сказала я ей с интонацией Карлсона. — Тащи свой сапожный нож, и мы проверим, открывает ли он окно.
— Как? Полезем с ножом в зубах на карниз шестого этажа? Для эксперимента нам нужно быть снаружи! — Подружка досадливо фыркнула и съязвила: — Да уж, умеешь ты ставить задачи!
— Не язви, — повторила я добродушно-ворчливым карлсоновским голосом. — В нашем доме на всех окнах одинаковые стеклопакеты. Выберем для опыта любое окно на первом этаже!
— Но на первом этаже плотность населения, как в Китае! Нас непременно заметят, повяжут и посадят!
Ирка заволновалась.
Насчет повышенной плотности населения — это правда.
Квартиры на первом этаже пользуются особым спросом у многодетных отдыхающих, потому что им особенно трудно таскаться по лестнице с малышней и пожитками, а лифт у нас в доме, как всем известно, величина переменная. Поэтому коридор первого этажа похож на перегруженную парковку колясок и детских велосипедов, а каждая комната, можно не сомневаться, встык заполнена кроватками и раскладушками. Так что я разделила бы Иркино беспокойство относительно перспектив нашей смелой вылазки, если бы не знала одно секретное место.
На прошлой неделе, когда мелкие Максимовы играли во дворе в футбол, форвард Масяня забил мяч глубоко в кусты, и на поиски спортивного снаряда делегировали меня. Более крупная Ирка не полезла в джунгли, чтобы не нанести непоправимый вред живой природе, а мелких пацанов опасно было упускать из виду. Я же зайчиком перепрыгнула через зеленую изгородь, змейкой проползла под раскидистым жасмином и благополучно отыскала блудный мяч среди плетей дикого винограда.
Заодно узнала, что крайнее в ряду окно на первом этаже принадлежит какому-то секретному помещению — иначе его стекло не было бы снизу доверху густо забелено.
Окольным путем в обход изгороди я привела подружку к этому таинственному окну и сказала:
— Вот. Это наверняка нежилое помещение, так что в ходе нашего смелого опыта покой мирных граждан и доброе имя экспериментаторов не пострадают. Давай свой нож!
— Я сама. Отодвинься, ты свет загораживаешь!
Ирка потеснила меня у экспериментального окна, примерилась и засопела, энергично работая локтями.
— А ты у нас перспективный начинающий домушник! — похвалила я подружку, когда через считаные секунды створки окна бесшумно разъехались.
— Просто сапожный нож хороший, — поскромничала Ирка.
— Что и требовалось доказать, — кивнула я и потянулась закрыть окно, сочтя эксперимент успешно завершившимся.
— Погоди-ка… Чем это пахнет?
Подружка чутко повела носом и заглянула в сумрачную комнату.
— А ну-ка, посвети сюда мобильником!
— Тебе это точно нужно?
— Точно!
Я направила свет мобильника в помещение.
— Вот же блин дырявый! — выругалась Ирка.
И здорово удивила меня, лихо задрав ногу в па высокого канкана.
— Ты куда?!
Поздно. Подружка уже влезла в окно.
Оставаясь снаружи, я перегнулась через подоконник и зашептала:
— Ирка, что ты делаешь?! Пойдешь по статье, лишишь малых деток матери! Вылезай оттуда немедленно!
— Одну секундочку! — напряженным голосом отозвалась моя боевая подруга, и до меня донесся протяжный журавлиный крик беспощадно разодранного полиэтилена.
Да что там происходит?!
Я тихо выругалась и тоже полезла в окно.
В комнате густо пахло бытовой химией, а вдоль стен с двух сторон штабелями высились разновеликие коробки.
— Стиральный порошок! — Ирка показала мне добытую из надорванной упаковки пачку. — А тут мыло, моющие средства, чистящее средство, туалетная бумага, поролоновые губки и проволочные мочалки. А тут бумажные полотенца! Ты понимаешь, что все это значит?
Я, разумеется, поняла:
— Что вредная тетка управдомша нагло врет, утверждая, будто бытовая химия, пипифакс и мыльно-рыльные принадлежности не входят в комплектацию наших съемных жилищ!
— Конечно, они же позиционированы как апартаменты, а в апартаментах должны быть и мыло, и шампунь, и туалетная бумага, и полотенца! — Ирка насупилась, переоценивая соответствующую статью расходов.
Я провела пальцем по ближайшей коробке:
— Смотри, штабеля уже пылью покрылись! Значит, все это добро еще до начала сезона завезли. И ни разу ни одного кусочка мыльца на рыльце не выдали, а ведь лично я тут уже почти год живу и все необходимое сама себе в магазине покупаю.
— Вот же бессовестная грымза, эта управдомша! — искренне возмутилась экономная подружка. — Считай, цинично вытягивает деньги из карманов постояльцев! А сама небось потом втихую все это добро на сторону продает! В тот же магазин, например! Ну, погоди, махинаторша, я тебе покажу, как обманывать честной народ!
Не возражая (я всегда за справедливость), я с интересом следила за действиями подружки.
Разнообразно полезным сапожным ножом она аккуратно расковыряла угол пачки с порошком и пошла к двери.
Обыкновенный английский замок с задвижкой с внутренней стороны даже не попытался оказать сопротивление.
Ирка открыла дверь, выглянула наружу и радостно шепнула:
— Никого нет!
— Разумеется, в это время все на пляже, — пробормотала я, следуя за подружкой.
Та уже вышла в коридор и поплыла по узкой дорожке между малышовым колесным транспортом, опустив пачку прорванным углом вниз.
Из дырочки, образуя сплошную белую линию, на пол посыпался стиральный порошок.
