Оставлю пока вещи дома. Постараюсь разжалобить эту хозяйку.
Кстати, о птичках, как её хоть зовут и где она живет? Звоню Алле, расспрашиваю ту с пристрастием. Она сперва пугается и начинает истерить: уговаривать меня не сдавать ее в полицию. Я заверяю её, что ни в какую полицию не собираюсь, так как она и меня втравила в эту историю. Просто хочу поговорить с хозяйкой.
Алла в панике, отговаривает меня, объясняет, что банк все равно бы всё забрал. Хозяйка, которую, кстати, зовут Ирина, ничего не знает о вещах. Я непреклонна. Не хочу из-за такой ерунды оказаться с отрицательными показателями или потерять единственный в жизни шанс.
Требую с Аллы полную информацию о хозяйке. Помочь она может мало чем. Кроме имени, не может ничего толком вспомнить, ещё и рыдать не перестает. Уже бесить начинает.
— Ну, ты трудовую возьми. Что там написано? ИНН, фамилия, она же ИП? — начинаю злиться.
— А у меня нет трудовой книжки. Мне её никто никогда не заводил. Всегда так работала, неофициально, — тихо говорит Алла в трубку.
Нокаут. Я не перестаю удивляться людской беспечности. Как можно жить одним днём? Не то, что о будущем не думать или о пенсии, элементарно, как ты на следующем месте работы докажешь свою профпригодность?
— Алла, ты совсем с головой не дружишь? У меня тоже куча мест работы сменилась, но я всегда работала официально. Поэтому и не берут тебя на хорошую работу! Потому что ты — клуша!
Работала Алла всю свою сознательную жизнь продавцом в магазинах, и везде неофициально. Хозяева либо не хотели заморачиваться и платить за неё налоги, либо дурачили её, глупышку, экономя на ней деньги.
С одной стороны я их тоже могу понять. Налоги с зарплаты составляют чуть ли не 50 % оклада. Если бы мне сейчас предложил мой работодатель: Давай я лучше тебе на руки буду платить эти деньги, чем отчислять в бюджет на мнимую пенсию — я бы согласилась, даже глаз бы не дёрнулся. Если и существует трудоустройство, то официально сплошь минимальная оплата труда, а все остальное мимо кассы. И работодатели не правы, и правительство само виновато — загнало людей в такую яму, такими налогами обложило, в пору лезть в петлю. Как там говорилось в рекламе: «Заплати налоги и спи спокойно»? Сколько ходило на эту тему шуток чёрного юмора — не перечесть. Люди всегда так: упираются до последнего, тянут лямку, но терпят, смеются угрозе в лицо.
Всю жизнь копим на пенсию. Невольно назревает вопрос: «Доживу ли я до пенсии с нашей-то экологией?» Или, может, пенсионный возраст к тому времени поднимут до 80 лет, а то и вовсе отменят, как во Вьетнаме, и люди будут работать до смерти. А то и вовсе пенсионные фонды рухнут, а бедные люди, которые горбатились и собирали каждую копеечку, останутся без денег, которые преспокойненько, и, не удивлюсь, официально, будут выведены, и повиснут на чужих офшорах.
Куда катится этот мир?
Общими усилиями вытягиваем из памяти Аллы все интересующие меня данные. Одеваюсь и направляюсь к Ирине домой.
Всю дорогу до ее дома иду пешком. Решила пройтись и всё хорошенько обдумать, отрепетировать свою речь. Мысли по заказу думаться не хотят, разбегаются как тараканы. Чуть не пропустила нужный мне поворот.
И вот я уже стою у дома пострадавшей, а в голове звенящая пустота. Вздыхаю. Не стоять же под подъездом вечность. Захожу в дом. Все двери нараспашку: дверь в подъезд и дверь квартиры Ирины. Напрягаюсь, не понимая, что происходит.
Навстречу мне выходят какие-то люди и, живо обсуждая что-то, спускаются по лестнице. Провожаю их взглядом, им явно нет до меня дела. Захожу в квартиру. Ремонт в ней современный, и мебель хорошая. Что же они нараспашку сидят? Планировка в квартире стандартная. Тихонько прохожу вглубь.
Волнительно, я так и не придумала что скажу, когда меня увидят. Заглядываю в зал. На диване сидит женщина, голова её опущена на руки, спина сгорблена, плечи мелко трясутся. Она что, плачет? Женщина, услышав мои шаги, поднимается, вытирает глаза рукавом. Она явно убита горем, это Ирина и есть. Жалко конечно денег и магазина, но что ж так убиваться-то? Волосы на голове растрёпаны, глаза покраснели и опухли от слез, под глазами круги от бессонных ночей.
Ирина «Панда» Зверева, 34 года
Текущий статус: владелица магазина.
13 уровень социальной значимости.
Класс: управляющий 7 уровня.
Замужем. Муж Константин, 33 года. Дочь: Дарья, 12 лет.
Отношение Равнодушие 10/30.
Жизненные силы 55 %, Уверенность в себе 32 %,Настроение 19 %…
Ого, всё так плохо, потрепало её знатно. Стою, молчу. Она меня спрашивает:
— Вам нужны листовки? Сейчас, минутку, — тихо говорит она, и начинает что-то искать на столе в ворохе бумаг.
— Здравствуйте. Меня зовут Женя. Нет, я не за листовками. У меня к вам дело.
— Ох, простите, ни о чем другом и думать не могу — она рассеянно приглаживает волосы, оставляет бумаги на столе, и ведёт меня в кухню, показывая жестом следовать за ней.
В кухне она ставит чайник, начинает накрывать на стол. Я всё это время мнусь в дверях.
— Ирина, я не буду чай. Я на минутку зашла, да вижу что не вовремя. Не расстраивались бы вы так. Жалко, конечно, магазин. Но теперь уже ведь его не вернёшь, что ж вы себя не бережёте-то?
— При чём тут магазин? — она смотрит на меня какое-то время, потом до неё доходит сказанное. — Да вы что! Вы думаете, я поэтому плачу? Вы не знаете? Эта психопатка у меня дочь украла! — её нервный смех переходит в слезы и очередную истерику.
Пугаюсь такого поворота сюжета, начинаю успокаивать женщину. Рассказала мне Ирина занимательнейшую историю. Начинала она свой бизнес в давних 90-х. Торговала на рынке одеждой. Работы она не боялась, хоть и были свои сложности всегда. В те времена многие подались в торговлю. Начинала с ней вместе работать одна женщина. То ли грешна та была, то ли работала из рук вон плохо, но удача всегда ходила где-то неуловимо близко, а в гости к ней так ни разу и не заглянула. Товар её не пользовался спросом, и если приходили клиенты, то заходили в палатку к Ирине, а не к ней. Конкуренты были всегда, были всегда и завистники. Но ненависть этой женщины росла и крепла с каждым годом.
Шло время, бизнес Ирины рос и процветал. Небольшой закуток расширился до трёх полноценных отделов. Даже когда власти решили рынок снести, и построить на его месте платную автостоянку, а людей, что там работали, вышвырнуть на улицу, Ирина не сдалась. Она собрала все свои сбережения и открыла свой первый бутик одежды.
У женщины-завистницы бизнес всегда шёл плохо, сколько бы денег она в него не вливала — ничего не получалось. Но она всё равно упорно продолжала неизвестно кому доказывать, что её торговля расцветёт. Когда же рынок закрыли, это сильно подкосило её психическое здоровье. Вроде даже она в какой-то клинике здоровье поправляла. У неё был муж, работающий в органах. Работа его была нелёгкой и наложила свой отпечаток. Грусть-печаль свою он «топил в вине», а выпив, был не прочь и кулаками помахать. Частенько та женщина им колоченная ходила. Видать, в какое-то из мордований хорошо он её приложил, и кукушка у неё стартанула окончательно.
