Придя в офис, не успеваю с комфортом расположиться, как шеф вызывает к себе на ковёр. У меня начинается лёгкий мандраж. Шеф — сильный, харизматичный, высокоуровневый мужчина. Мне всегда было сложно с ним общаться. В любой беседе, будь то обращение шефа ко всем сотрудникам, или ко мне лично, он задавливал меня своим брутальным эго. Как овечка всегда перед ним блеяла. Может, сказывалась колоссальная разница в уровнях? Но теперь-то я «подросла»! Может хоть это придаст мне немного уверенности в успехе ситуации. Я должна убедить его в своей компетентности и незаменимости. Если он сейчас вновь во мне разочаруется — его отношение скатится в красную зону, и процесс зарождения ко мне уважения будет навсегда потерян.
Я обязана его заинтересовать! Собираю в кулак всю свою решимость, беру проект, записи, и иду в стеклянную «пыточную» — сдаваться.
— Доброе утро, — говорю, как мне кажется, решительно, захожу и располагаюсь напротив шефа.
— Да-да, добрее придумать сложно, — шеф насуплен, хмурит брови, бубнит слова приветствия себе под нос, продолжая разворачивать и включать в сеть свой ноутбук.
Я молчу. Смотрю шкалы его настроения, удовлетворённости — всё плохо. Что же делать?
— У вас такое плохое настроение, давайте я позже зайду. Не хочется что-то вам под горячую руку попасться и быть «поротой» за чужие проступки, — не веря, что ляпнула такое вслух, подлетаю со стула, пытаясь скорее сбежать.
— Стоять! — его слова пригвождают меня к полу.
Осторожно оборачиваюсь.
— Я… извините… У самой настроение отвратительное, понимаю вас прекрасно, и работу обсуждать сейчас хочется меньше всего.
Губы шефа растягиваются в улыбке, хмурая морщинка на лбу разглаживается, показатели встрепенулись до отметки чуть ниже среднего.
Широко улыбаюсь в ответ:
— Или не всё так плохо? Посмотрим проект? У меня всё давно готово, — смотрю на него в ожидании.
— Ах, да, проект. Видите ли, Евгения… — шеф натыкается взглядом на моё каменное лицо и испепеляющий взгляд, про себя думаю: «Если я зря это переводила, пургена ему в чай насыплю!»
Шеф, будто прочтя мои мысли, тут же исправляется:
— Давайте, конечно, посмотрим, очень интересно, что вы для себя поняли.
Сменяю гнев на милость, пора втянуть свое раздувшееся эго, пока по шее не получила:
— Вы знаете, очень сложно мне даётся техническая литература, всё же у меня больше уклон в перевод художественных произведений, поэтому ваши расчеты, увы, остались для меня тёмным лесом. Вот перевод введения. И вот ещё заключение. Структура, задачи, цели, тезисы и общий смысл, конечно же, я уловила.
Сижу, вытянувшись по струнке, ловя каждое изменение выражения его лица в момент чтения моих опусов.
— Вполне недурственно, — тихо комментирует, просматривая листы с переводом, — у меня так и вовсе лишь разговорный английский, а переводить техническую часть я нанимаю агентство.
— Обратите внимание, я выделила места, где, по-моему, некорректный перевод слегка искажает смысл сказанного. Я не настаиваю, но я сверилась с несколькими источниками, и если перевести данный отрывок согласно их рекомендациям, то вот что получится, — протягиваю другой лист.
Шеф заинтересованно читает. Его отношение ко мне медленно, но верно ползёт от Равнодушия к хиленькому Интересу. Это не может не радовать. Поднимает на меня взгляд:
— А ещё?
— А всё, — немного растерялась, — технической части с расчетами я не касалась, а теория у вас в руках, — потупив глазки, с сожалением признаюсь.
Мне понравилось его удивлять.
— Хм, действительно, всё. А знаете, Евгения, ведь это вполне недурственно! — дарит мне открытую улыбку, и его настроение наконец-то переваливает в положительную сторону.
Отношения с Сергеем Владимировичем изменились до Интерес 5/30.
Ваше удовлетворение повысилось на 5 %.
Блаженно растягиваю губы в ответ на перемены в настроении шефа. Моя маленькая победа! «Вот, теперь — держись!» Собираю всю волю в кулак. Врубаю, как мне кажется, на полную все свои нехитрые абилки: навыки харизмы, убеждения, коммуникабельности, привлекательности:
— Ну и как, по-вашему? Заслужила я премию? — задерживаю дыхание в ожидании вердикта.
Шеф открыто смеётся. Невольно любуюсь его правильными чертами лица, ровными белыми зубами, искорками в глазах. Тут же одёргиваю себя: «Нашла время!»
— Так и быть, удивили. Треть оклада — ваша. Я напишу служебную записку в бухгалтерию.
— Откровенно говоря, это ещё не всё, — борзеть, так до конца, — у меня мало работы, и она низко оплачиваема, зато большой потенциал и желание быть полезной для фирмы. Мы же можем с вами исправить эту досадную оплошность? — загадочно улыбаюсь, подначивая шефа, в душе же бушует пламя: «Что же я несу!? Я что, с ним флиртую!?», пытаюсь вложить побольше убедительности в голос, — Я могу и хочу быть вам полезной. Дайте мне работу.
Шеф обескуражен:
— Ну что ж, Евгения, ваше рвение похвально, — задумчиво трёт подбородок. — Я люблю людей, которые не боятся работы, — задумчиво договаривает шеф, уже в поиске каких-то бумаг в шкафу.
С замиранием сердца слежу за его действиями: «Неужели получилось? Не верю!» Бездельничать на работе я откровенно устала, и если я могу реально тратить это время — не на бесплатное безделье, а на зарабатывание денег, я выбираю второе. Когда есть работа, оно ж и время быстрее проходит. А уволиться, и заниматься одними лишь социально-полезными делами, я себе позволить не могу.
— Вот технический паспорт на новый бурильный станок. Мы сделали предварительный заказ из Финляндии, и станок поставят и установят нам ближе к августу месяцу: май, июнь, июль. Успеете? — протягивает мне толстую распечатку.
Пролистываю паспорт — двести страниц. Лихорадочно произвожу расчёты в уме, как мне на этом поживиться? Пробегаюсь глазами по тексту — язык черт ногу сломит, ну пусть три-пять страниц в день; если повезёт и будут схемы с картинками, максимум семь. Плюс оформление, месяца полтора — два процесс займёт.
— А что на счёт моей зарплаты? Как отразится смена моей деятельности на материальной стороне? — с вызовом смотрю ему в глаза, что стоит мне неимоверных усилий — он сильный противник.
Сергей Владимирович усмехается:
— Да, вы крепкий орешек, оказывается, — посмеивается, — устроит, если увеличу оклад ваш вдвое?
Лихорадочно соображаю. Можно растянуть перевод и до самого августа, тогда помимо оклада я получу сверху тридцать семь тысяч. Но шеф — не дурак, смекнёт, и отношение его ко мне просядет опять до пренебрежения. А может это и вовсе проверка на профпригодность? Если сделать работу за полтора месяца, то получу вовсе копейки. Такой перевод стоит в разы дороже.
— Чтобы торговаться нам с вами, нужно определиться с вашими ожиданиями. Как я должна выполнить эту работу? Быстро, качественно, недорого — выберете любые два пункта.
