Уже от Уильяма Пенна-отца очень пахло масонством. А сын Уильям, родившись в 1644 году и скончавшись в 1718 году, обрёл такую биографию, что в ней то и дело натыкаешься на сплошные символы и приметы связи его с могущественными наднациональными силами. Так, сидя за якобы «непокорство» в лондонском Тауэре, двадцатипятилетний Пенн написал памфлет «Ни креста, ни короны», а вскоре… получил в компенсацию от британской короны Пенсильванию и стал собирать за океаном всех «гонимых»…
В 1701 году Пенн-сын утвердил Хартию-конституцию для владений имени его отца. Впоследствии двадцать четыре статьи этой хартии легли в основу конституции США. Что же до упомянутого выше «юбилейного» колокола, то он был, как сказано, отлит в Лондоне, и поверху его шла надпись: «Объявите свободу на земле жителям её». Слова эти взяты из третьей Книги Моисеевой — Левит, глава 25, стих 10.
Начинается глава эта так:
«И сказал Господь Моисею на горе Синае, говоря:
«Объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придёте в землю, которую Я даю вам…»,
и т. д. — до стиха 10-го, гласящего:
«И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям её; да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение своё, и каждый возвратитесь в своё племя».
В новейшем «Словаре американской истории» под редакцией академика Фурсенко слово «земля» в надписи на колоколе дано с заглавной буквы — мол, этот колокол предназначен был возвестить Свободу всей Земле. Но, как видно из текста главы 25-й Книги Левит, в этой главе имелась в виду региональная, так сказать, свобода, объявленная в Земле обетованной одним лишь сынам Израиля. Да и то лишь — по случаю юбилея. То есть, говоря языком современным, речь шла, собственно, об амнистии. Так что надпись на колоколе была сомнительного содержания и подразумевала, пожалуй, многослойный тонкий намёк.
Например, в надписи на «Колоколе свободы» — если учесть цитированный текст библейской главы, откуда надпись взята, — имелся не высказанный прямо намёк на то, что подданным английской короны вскорости надо будет возвращаться «во владение своё». Через тридцать лет это и произошло: англичане ушли, а янки получили «свободу». Но вот же как бывает! Прямо во время испытания во дворе филадельфийского Стейт Хауза (так в США называют здания законодательных собраний) колокол… дал трещину!
Нет, над нами всё-таки есть Бог! И хотя обычно мельницы Господни мелют верно, но медленно, порой они перемалывают ситуацию, как видим, мгновенно. Миг — и фальшивая «свобода» треснула…
Колокол дважды переплавляли, однако в 1835 году, возвещая о кончине Джона Маршалла, председателя Верховного суда США, он опять… треснул. А в очередную годовщину со дня рождения Джорджа Вашингтона в 1846 году был повреждён окончательно.
Да, над нами есть Бог!
После ряда перемещений колокол упокоился в специальном павильоне около Индепенденс-холла в Филадельфии.
Треснувший колокол фальшивой «свободы» для избранных — как национальная реликвия нового «избранного народа». Может ли быть более точным символ лицемерной, забывшей Бога Америки?
Вряд ли…
А возвращаясь к бывшей Русской Америке, с 1867 года — «федеральной территории», а с 3 января 1959 года — 49-му штату США, сообщу, что билль о предоставлении Аляске статуса штата был впервые внесён в конгресс США в 1916 году, но принят, как видим, был только через сорок с лишним лет.
Девизом штата Аляска стали слова: «На Север — к будущему!», а символами: цветок — незабудка; птица — куропатка; дерево — ситкинская ель. Причём в США Аляску называют «страной полуночного солнца», а также — «последней границей»…
До 1906 года административным центром Аляски оставалась Ситха — бывший русский Ново-Архангельск. С 1906 года столицу американской Аляски перенесли в Джуно, основанный в 1880 году и названный в честь золотоискателя Джо Джуно. И это — тоже символично…
Архангелогородец Баранов назвал столицу Русской Америки в честь родного Архангельска — старинных русских морских «ворот» в Европу и верил, что его Ново-Архангельск станет со временем российскими «воротами» в великое тихоокеанское будущее России… А кончилось всё прославлением того, кто наживался на Аляске на несостоявшемся русском золоте.
КОГДА эта книга в 2005 году лишь начиналась, я думал, что это будет рассказ о Российско-американской компании и Русской Америке. Однако уже в 2005 году, завершая немалую работу, я понял, что книга стала также рассказом о величии русского духа, во-первых, и о значении компетентности власти в судьбе народов России, во-вторых…
Сегодня обе линии проведены в новом издании (собственно, в новой книге) ещё более чётко и последовательно, чем раньше, и это вполне объяснимо. Автор стал на десяток лет старше, и понимание им истории и проблем России, конечно же, расширилось и углубилось, как и его знание русской истории и истории Русской Америки.
Русский народ — великий народ, и лишний раз он доказал это своей восточносибирской, дальневосточной и тихоокеанской эпопеей. Но эта же эпопея, этот особый период в нашей истории показывает и доказывает, что для России особенно значимо то, что представляет из себя её верховная власть и чем она руководствуется… И об этом в конце новой книги могу сказать в 2016 году то же и теми же словами, что и в конце старой книги в 2005 году…
Если во главе России стоят умные патриоты, она обретает силу и перспективу. Если у власти оказываются бездари и «Иваны, не помнящие родства», страна слабеет и дряхлеет.
Увы, в России чаще случалось второе. И очень часто её верховная власть была недостойна того народа, который был ей подвластен. Но даже в такие периоды разброда и шатаний Россия была сильна инициативой и жизненными силами наиболее славной части её народной массы. Вспомним героев обороны Севастополя в Крымскую войну. Это была горстка, но горстка, ощущавшая себя частью Державы.
А Русская Америка?
Она, если вдуматься, началась даже не с Петра… Она зарождалась ещё в эпоху Ивана Грозного, когда началось не просто расширение Российского государства до его естественных границ на восток, а расширение, сознательно инициируемое на высшем государственном уровне, то есть инициируемое и поощряемое главой государства. Тогда это был самодержец, человек, назвавшийся «царём всея Руси», — Иван Грозный… Как подлинный русский патриот, он был оболган и при жизни, и за гробом. Но двинул русских на восток именно он. Однако не в одном Грозном было дело, а прежде всего — в подлинно русском духе. То есть в духе пытливом, деятельном, отважном, упорном и неприхотливом.
Однажды попалась на глаза мысль о том, что есть как бы два английских народа, отличающиеся один от другого даже внешне, — приземистый, корявый плебс, простонародье, и стройная, сухощавая и элегантная аристократия… Не знаю, так ли это, но всё более прихожу к убеждению, что в русском народе — причём и в самой толще его народной массы, и в верхних его слоях — вот уж точно есть два принципиально отличающихся один от другого народа — народ Ивана да Марьи и народишко Ванек и Манек…
