Писавший о Камчатских экспедициях Беринга советский писатель-путешественник Леонид Пасенюк считал, впрочем, что ошибка Делиля была ненамеренной — он якобы просто некритически воспроизвёл на своей карте Землю Хуана да Гамы, значившуюся, как Пасенюк пишет, «на картах Гомана 1712 года, Гийома Делиля 1714 года и карте Российской империи Кириллова 1734 года». И всё восходило к ещё более ранней карте португальского географа Тексейра, который нанёс эту вымышленную землю на свою карту к востоку от Японии ещё в XVII веке.
Однако версию Леонида Пасенюка принять за удовлетворительную нельзя никак. Гильом Делиль де ла Кройер щеголял громким титулом «географа короля французов», но каких-либо мало-мальски достоверных сведений о географии северной части Тихого океана ни он, ни португалец Тексейра, ни даже автор первого атласа России старший секретарь Сената Иван Кириллович Кириллов иметь не могли — их как раз и добывали экспедиции под руководством Беринга и его помощников Чирикова и Вакселя. (Собственно, «земля да Гамы», показанная на Генеральной карте России из атласа Ивана Кириллова как узкая сплошная полоса суши, представляла собой островную Алеутскую гряду, русским уже частично известную.)
При этом в тогдашней ситуации с российскими географическими исследованиями была некая порочная особенность. С одной стороны, импульс, данный этим исследованиям Петром I, не мог уже быть игнорирован полностью никем — даже на паркете дворцовых гостиных. С другой стороны, 2-я экспедиция Беринга готовилась во времена Анны Иоанновны — наиболее, пожалуй, дурно пахнущей фигуры на российском троне, и так не очень-то после Петра благоухавшем. Так вот, стараниями Жозефа Николя Делиля и его брата Гильома Делиля, астрономом 2-й Камчатской экспедиции в её Научный отряд был назначен их сводный брат Людовик Делиль де ла Кройер — якобы профессор астрономии, а в действительности бездарный авантюрист, даровитый — как выяснилось в ходе экспедиции — лишь по части спекуляций с пушниной. Причём де ла Кройер получил от Сената особые полномочия, и в Указе Сената было сказано: «…чтоб в вояж сперва шли по предложению и мнению профессора Делиля».
Когда 4 мая 1741 года капитан-командор Беринг собрал на рейде Петропавловской гавани на флагманском корабле «Св. апостол Пётр» совещание для определения курса экспедиции, то именно Людовик Делиль, развернув карту Жозефа Делиля, настаивал на поисках Земли де Гамы, соблазняя офицеров Беринга её кладами и сокровищами. В действительности Земля де Гамы существовала лишь на карте брата Делиля, как и обозначенные там же Земли Езо и Штатов, но Делиль был красноречив и настойчив.
Мнимые «земли» «Езо» и «Штатов» («Компанейская земля») впервые появились на картах стараниями западноевропейских же картографов. Первая обозначалась на месте Камчатки, Сахалина и Курил… В своём «Описании земли Камчатки», изданном впервые в Санкт-Петербурге в 1755 году, сподвижник Ломоносова Степан Петрович Крашенинников в части I «Камчатка и соседние страны» в главе девятой «О Курильских островах» писал: «Далее можно исправить ошибку во всех географических описаниях, по которым к северо-востоку от Японии располагается единая большая земля Езо. В действительности эта земля состоит из описанных выше островов (южных Курильских. — С.К.)».
«Землю Компании», или «Землю Штатов», якобы «открыл» голландский мореплаватель Мартин-Герритс де-Фриз (Вриз), которого применительно к его «открытию» вернее было бы назвать «Ври-с!». Выйдя в 1643 году на корабле «Кастрикум» из японского порта Нагасаки и блуждая в тумане, он видел очертания какой-то земли, не проводя съёмки. В результате европейские географы стали указывать вблизи тихоокеанских берегов Северной Азии землю, называемую то Компанейской — в честь Нидерландской Ост-Индской компании, на службе которой находился Фриз, то Землёй Штатов — в честь парламента Нидерландской республики. В действительности же Фриз видел всего лишь один или несколько островов Курильской гряды.
Голландцы были, конечно, первоклассными моряками, но, как видим, в 1643 году не рискнули углублённо окунуться в тихоокеанские туманы даже на уровне 50° северной широты и даже ниже, а русские основали первый свой порт на Тихом океане в 1649 году на уровне примерно 60° северной широты. Это поселение близ устья реки Охота было названо вначале Косым острожком, позднее — Охотским острогом, Охотским портом, а к 1783 году здесь стоял город — Охотск. Как видим, русские добрых сто лет ходили под солнцем северных тихоокеанских широт в гордом одиночестве, если не считать японских рыбаков, случайно и против их воли заносимых течениями в высокие широты.
Возвратимся к майскому совещанию Беринга на Петропавловском рейде… Как было сказано в составленном по его результатам «Решении», «сего числа (4 мая 1741 года. — С.К.) г-н капитан-командор Беринг з г-ном капитаном Чириковым и со всеми обор-офицеры и штюрманами, и приглася к тому астрономии профессора ла Кроера, имел кансилиум о определении перваго курша, какой надлежит иметь, вышед из Авачинской губы для сыскания земли Иан да Гама, которая показана на карте помянутаго профессора…»
На этом «кансилиуме», по заслушании «пунктов, написанных в данной ему, капитан-командору Берингу от Государственной адмиралтейской коллегии инструкции», разгорелись споры. Беринг тогда колебался, а резко против предложения Делиля искать «сокровища» «Земли да Гамы» выступил лишь Алексей Чириков — заместитель Беринга и командир второго пакетбота экспедиции «Св. апостол Павел». Чириков высмеял доводы Делиля и прозорливо заявил, что поиски земли, существование которой никто не смог доказать в течение ста лет, будут лишь напрасной тратой благоприятного навигационного времени.
Офицеры «Св. Павла» лейтенант Иван Чихачёв, флота мастер Авраам Дементьев и штурман Иван Елагин поддержали своего командира, а все офицеры пакетбота «Св. Пётр» — лейтенант Ваксель, штурман Андрис Эзельберг и флота мастер Софрон Хитрово (Хитров) приняли сторону Делиля, как затем и сам Беринг. Начальник экспедиции сослался на ту самую особую инструкцию Сената и Адмиралтейств-коллегии, предписывающую избирать курс «по предложению и мнению профессора Делиля».
В результате вместо того, чтобы идти прямо на восток к Америке, экспедиционные суда три недели хорошей летней погоды бесцельно утюжили воды, никакой земли не открыв. А позднее начались те напрасные проблемы и страдания, на которые так жаловался Свен Ваксель, поддавшийся в числе других на провокацию Делиля.
Но почему и как возникла в судьбе 2-й Камчатской экспедиции Беринга и злополучная карта, и злополучный сенатский указ, заранее отдававший приоритет мнению «профессора» Делиля? В той же инструкции Адмиралтейств-коллегии говорилось, правда, что «и в том у вас руки не связываются, дабы оной вояж от того не учинился небезплодной…». Но видно, указание об ориентации на мнение француза весило больше, чем указание Берингу о формальной свободе рук.
Почему было так?
И кто в русской столице так высоко ценил мнение заезжего прощелыги, хотя в составе 2-й Камчатской экспедиции был не только сам Беринг, руководивший 1-й Камчатской экспедицией, но и опытнейший, без двух лет сорокалетний Алексей Чириков, участвовавший в 1-й экспедиции? Были опытными мореходами и Софрон Хитрово, Иван Чихачёв, Андрис Эзельберг, Авраам Дементьев, да и многие члены команд экспедиционных судов. Однако предпочтение было отдано заведомо некомпетентному и невежественному проходимцу.
