Том молча кивнул ей и, сутулясь, стал расхаживать по комнате. Он уже привык входить в контакт именно так: отыскивая такое место, где его Дар начинал «принимать» незримый сигнал. Иногда ему казалось, что он ищет какую-то тайную дверь, проход в иное измерение, в котором живут души живых обитателей Джея. И может быть, не только живых.
В этот раз он «провалился» в Кайла неожиданно, словно оступился на горной тропе. И сразу оказалось, что это было давным-давно: и белая солнечная палата, и ощущение наступающей весны в воздухе, и тревожное, какое-то детское лицо Цинь, и вздрагивающие веки напряженно выпрямившейся на стуле Марики.
А сейчас вокруг была ночь, и громадная белая луна светила в лицо, а злой, обжигающе холодный ветер дул ему в спину, пробирая насквозь безнадежным холодом чужой осени. И кольцо облавы смыкалось вокруг — где-то за рваной стеной развалин, куда загнал его странный, годы отнявший у него, изматывающий поиск.
Но поиск этот был уже закончен. Теперь он просто сидел на старых камнях и собирался с силами. Это был его последний отдых в этом Мире.
Впрочем, сил ему теперь требовалось уже немного. Он встал неловко, по-стариковски — он был стар, очень стар в этом Царстве, — и пошел навстречу тому, кто позвал его, голосом ночной птицы из глубокой тени единственной уцелевшей в этих руинах башни, у еле теплящегося, только по дымному аромату горящей смолы ощутимого костерка. Он развел его с вечера, и сейчас огонь ушел уже в глубь обугленного праха, золотыми искрами тревожно мерцал в нем
— Ну вот ты и пришел, — окликнул он почти неразличимую тень, появившуюся у костра.
— Я же обещал тебе. — Голос пришедшего был горек. — Ты выполнил мои условия, я — твои.
— Ты не передумал? — без выражения в голосе спросил Кайл. — Ведь теперь ты уже никогда не сможешь…
— Я не передумал. — Тень вытянула руку вперед и разжала ладонь.
Потертое колечко с нарочито простым орнаментом лежало на ней.
— Для меня все решено было с самого начала, — сказал пришедший из тьмы. — Этот Мир — мне, тот, снаружи, — тебе. И ты должен принести ему спасение — не я. Бери.
Он протянул кольцо Кайлу. Тот осторожно, словно опасное насекомое, взял его. Происходящее на миг утратило для него реальность.
— Ты понимаешь, что выбираешь для себя ненастоящий, игрушечный Мир? — все еще не до конца веря в то, что время пришло и час пробил, спросил он.
Издалека, за кольцом руин, стал слышен звук двигателей, совсем далеко раздавался короткий перебрех собак.
— Только ты об этом знаешь. — Тень опустила руку, отступила от костра. — А я уже сомневаюсь. Еще можно поспорить, какой из наших Миров игрушечный. Торопись. Погоня будет здесь скоро. Теперь уже — очень скоро. Жаль. Для меня, ведь ты умрешь настоящей смертью, подлинной. И ангелы не возьмут тебя живым на небеса. Это мы убили тебя.
Кайл молчал. Тень не стала ждать его ответа. Отступила еще на шаг в темноту и сама стала темнотой.
Старый, очень старый человек опустился на землю рядом с еле заметным костерком, оперся спиной о хранящий еще дневное тепло камень стены, закинул голову. Чтобы последний раз посмотреть на небо этого Мира.
Огромное бельмо луны прожектором светило с этого неба. Словно для того, чтобы в мертвом своем свете показать ему, кем он станет через миг: мертвым камнем между мертвыми камнями. Кайл надел кольцо на безымянный палец левой руки.
И открыл глаза.
Марика внимательно смотрела ему в лицо, а через плечо ее так же сосредоточенно смотрел Сухов. Со скамьи у стены ему устало улыбался Том. Они казались ему ужасно молодыми.
— Так… — Кайл внимательно осматривал все вокруг себя.
В принципе ему не надо было спрашивать «Где я?». Он уже знал все, что было с ним за это время. Видел во снах.
— Как ты? — осторожно потрепал его по плечу Сухов.
— Ты принес Исцеление? — тревожно спросила Цинь шагнув к нему из угла, где ее до сих пор скрывала тень.
Там, в тени, как яйцо странной птицы, остался лежать камень, заключавший Больное Царство, теперь неуловимо изменившийся.
— Да, — чуть охрипшим голосом ответил Кайл. — Думаю, что принес. Для начала я исцелил тот Мир. И там меня за это убили.
Часть III
ПЕРЕКРЕСТОК
Глава 12
ПОСОХ
Пару мгновений в зале царила тишина. Потом, прежде чем вся братия журналистов сорвалась с цепи, слово успела взять самая энергичная из почти сотни представителей этой древнейшей профессии — аристократического вида соотечественница Цинь. Точнее говоря, соотечественниками их были прапрабабушки и прапрадедушки. В отличие от Циньмэй — уроженки Джея, Энни Чанг («Гэлэкси ньюс») была коренной жительницей Метрополии. Она вынуждена метаться по Мирам Периферии в поисках тем для злободневных публикаций. Сейчас ей такая тема шла прямо в руки.
— Позвольте узнать, — быстро произнесла она в микрофон, на долю секунды опередив Доди Кречмаря из «Медицинского вестника», — почему корпорация «Линчжи» считает возможным препятствовать выступлению на пресс-конференции человека, которого сейчас открыто называют одним из авторов победы над Эпидемией, — доктора Васецки? Если доктор Васецки не желал выступить перед представителями средств массовой информации, он имел все возможности заранее предупредить об этом приглашенных корреспондентов. Он этого не сделал, и мы вправе требовать объяснений.
Ожидаемый гомон последовал незамедлительно. Председательствующий ожесточенно застучал карандашом по микрофону. Слово взял председатель Объединенного штаба по борьбе с Эпидемией, профессор Гримальди.
Он дождался, пока зал успокоится, извлек из внутреннего кармана конверт, из конверта — лист, исписанный убористым почерком, и помахал им в воздухе, привлекая всеобщее внимание.
— Во-первых, — начал профессор, — декан Васецки вовсе не является сотрудником корпорации «Линчжи», свободен от каких-либо обязательств перед ней, и указанная корпорация никоим образом на его присутствие на нашей пресс-конференции повлиять, таким образом, не может. Во-вторых, вчера, — Гримальди снова показал собравшимся лист бумаги, — через доверенных людей доктор Васецки передал мне письмо, в котором ставит меня в известность, что, поскольку считает, что его участие в разработке средств борьбы с фактором перерождения «кокон» закончилось еще на стадии теоретических разработок, то теперь, когда борьба с Эпидемией успешно доведена до окончательной победы уже сугубо практическими методами, он прекращает свое участие в проекте и удаляется от общества.
Зал снова зашумел, и Тургут из «Интерстеллар крониклс» осведомился у выступающего, надо ли понимать услышанное в том смысле, что декан Васецки, вместо того чтобы пожинать плоды своей заслуженной славы, решил теперь удалиться в монастырь? И если это так, то в какой?
Чтобы погасить эту вспышку эмоций, профессору пришлось встать и замахать руками, уподобясь пожилому орлу, вознамерившемуся взлететь из горного гнезда.
