Сергей осторожно коснулся пальцами бинтов на голове.
— Как себя чувствуете? — ; поинтересовался Зельдин с переднего пассажирского. — Не тошнит? Неприятного привкуса во рту нет? Онемение в членах?
— Члены мы чувствуем, — в тон ему подтвердил Аллилуев, вызвав у Ильи улыбку. — Еще стыд и позор от того, что обвели нас вокруг пальца, как котенка, ощущаем. Стыд, кстати, жгучий. Я же боевой офицер, диверсант почти. У меня заслуг больше, чем у тебя записей в военном билете.
— Я же просто, — обиделся лейтенант и, отвернувшись, демонстративно уставился в окно. — Куда мы, кстати, едем?
— Ах, точно, — Прохоров положил ладонь на плечо блондина. — Записывай координаты груза.
— Вас в город? — поинтересовался меченосец, не отрывая взгляда от дороги.
— Да, — кивнул майор. — Пока что это не наша война.
— Ну, так что с Фениксом, вы его нашли?
— Да, стоит на боевом взводе, — поделился Зельдин. — В тридцати километрах от Питера, в частном секторе.
— Отлично, — альбинос записал все нужные коды пеленговки метки в крохотный бумажный блокнот, а затем спрятал тот во внутренний карман куртки. — Подождите пару минут.
Некоторое время блондин с кем-то общался по телефону, то ли тянул время, то ли выжидал чего-то. Пришлось просидеть на траве, рядом с припаркованным автомобилем, не меньше часа, прежде чем альбинос согласно кивнул куда-то в пустоту.
— Все верно, парни, — довольно кивнул он. — Все оказалось даже проще, чем мы думали. Феникс уже на борту, у нас там отряд мобильный, так он и отработал цель. Машина в грязи застряла, не поверите, обе оси сидят по самые ступицы. Пришлось переносить устройство на руках. Мы и вещдоки забрали, и конфискованную технику. Будет над чем поработать. Ну? По машинам.
Добравшись до города, Прохоров потянулся к телефону в кармане и, не рассчитав, вновь достал гаджет покойного программиста. Оба устройства, что аппарат Краша, что собственный телефон Прохорова, были примерно одного размера, а привычка заставляла Илью убирать устройства в один и тот же карман. Камера зацепила машину, часть водительской двери и улыбающееся лицо блондина. Яркая красная точка в его голове опасно пульсировала.
Для того чтобы ввести Зельдина в курс дела, потребовалось не меньше тридцати минут. Тот моргал, открывал рот, периодически вставая со скамейки, охал и хватался за голову.
— Бред, бред, — твердил лейтенант. — Такого просто не допустили бы. Спецслужбы, госбезопасность, все эти парни не просто так едят свой хлеб.
— Я бы тебе больше показал, — Аллилуев болезненно поморщился, раз за разом осторожно касаясь забинтованного затылка. — Да у меня все в офисе, и не факт, что в сохранности.
— Есть у меня пара штук.
Прохоров достал из кармана коробочку с артефактом, которую почему-то носил с собой, и гаджет Краша. Оглядевшись по сторонам, Илья открыл крохотный квадратный контейнер и, подцепив пальцами камень, попытался подвесить его в воздухе. Кусочек породы упал на землю, взгляды майора и Аллилуева встретились в полном непонимании.
— И что это должно было мне доказать? — с легкой иронией поинтересовался Зельдин. — Закон всемирного тяготения? Если что, я знаю про гравитацию.
— Шутит он, — Прохоров поморщился и показал экран телефона. — Смотри. Прога, такой вообще нигде нет. Очень просто определяет, где обычный человек, а где нечисть или тот, что с нейрофоном в ухе.
Зельдин с интересом принял телефон в руки.
— И как это работает?
— Наводишь на человека и смотришь на голову. Если есть нейрофон, то будет точка в голове.
Лейтенант навел телефон сначала на Илью, потом на Сергея.
— Ничего.
— Именно. Ни у меня, ни у Сереги нейрофона нет. Ты лучше по сторонам поводи. Гаджет этот сейчас не редкость.
Зельдин принялся двигать телефон то влево, то вправо.
— Нашел.
Мимо шла маленькая девочка, лет десять ей было, не больше. Легкое летнее платье в цветах, крохотный ярко-красный рюкзачок, волосы забранные на затылке в хвост, и милые ямочки на щеках. Ребенок шел уверенно, давно известной дорогой, вдруг остановился, замер и, что-то прошептав, закружился в танце с кем-то невидимым.
— Мой принц… — считал по губам Прохоров. — …Моя любовь…
— Что за бред? — Аллилуев снова прикоснулся к затылку.
— Похоже, в игру играет, — поморщился Прохоров. Все эти виртуальные забавы давно уже были майору не по нутру. — Принца, может, загрузила, себя Золушкой или принцессой, а то и феечкой с крыльями. На голове корона, в руке волшебная палочка… Точка есть в голове?
— Есть, — смущенно поделился лейтенант.
— Эй, девочка, — Прохоров махнул рукой, привлекая внимание ребенка. — У тебя давно нейрофон?
Девчушка остановилась, замерла и с подозрением глянула на незнакомцев.
— Я с незнакомыми дяденьками на улице не разговариваю.
— Все нормально, — вступил в игру лейтенант. — Мы незнакомые дяденьки из правоохранительных органов. Вот и удостоверение.
Майор в какой-то момент с легким сожалением понял, что единственное серьезное удостоверение личности осталось только у его бывшего подчиненного.
При виде корочек девчушка удивленно расширила глаза, внимательно изучая светлый образ Зельдина в погонах с двумя маленькими звездочками.
— Ну, так что? Давно у тебя нейрофон?
— Неделю уже, дяденька. У нас у всех в классе есть.
— И сейчас он с тобой? — поинтересовался Илья, как бы невзначай.
— Верно, — на лице ребенка отобразилась блаженная улыбка.
— А во что играешь?
— Я не играю. Что я, маленькая какая?
— Ну, мы же видели, как ты танцуешь.
Щеки девочки залил густой румянец.
— Это уроки танцев. И вообще, не ваше дело, чем я занимаюсь. Я же ничего не нарушала, — развернувшись на месте, девчушка оставила сидящих на скамейке мужчин в тягостном молчании.
— Ну и что теперь будем делать, господа офицеры? — тихо поинтересовался Аллилуев. — Сами сдали Феникс врагу, сами же помогли ему. Одно только смущает. Ты про монстра рассказывал. Чего он на нас набросился-то, если заодно с трешерами, а может, и руководит ими?
— Да пес его знает, — Илья меланхолично подкидывал утративший свою прелесть артефакт на ладони. Теперь он и вовсе ничем не отличался от камня, вроде тех, что легко можно найти на обочине дороги. — Значит, нужно было.
— Парень этот, кстати, — вступил в разговор Зельдин. — Я ему с винта три раза в грудь попал, после такого не выживают. Этого достаточно, чтобы бульдозер остановить, а у него, похоже, даже толстовка не помялась.
— А альбинос, ты видел, из подствольника его отрабатывал. Странно, очень странно.
