При этих словах гомон представителей страны восходящего солнца потерял агрессивность и перерос в доброжелательное бормотание. Азиатские коллеги были явно не дураки выпить и погулять на халяву.
Прикрытие сработало идеально. Прохоров и Зельдин не привлекли внимания земляков и японской делегации. К ним отнеслись как к предметам мебели, неотъемлемой части пейзажа, и только когда туристы почти вышли из здания, важный чинуша с редкими потными волосами на голове на секунду задержался, внимательно и с непониманием взглянув на Прохорова и силясь, видимо, вспомнить, где же он раньше видел этого парня. К счастью для себя, чиновник потерял интерес к обслуживающему персоналу и устремился вслед за партнерами. На лице его явственно читались алчность и восторг.
Обеденное время подходило к концу, и следовало поторопиться. Очень скоро здание вновь должно было наполниться гражданскими, что никак не способствовало успеху операции. Платонов оказался прав. Первые два пропуска, в том числе и тот, что сняли с мертвеца, не подошел, однако последний, принадлежавший молодому и подозрительному сотруднику службы безопасности комплекса, вписался в план идеально, и очень скоро новые строчки кода побежали по мониторам.
— Пять минут, — объявил админ. — Сложно с экрана печатать, сейчас клавиатуру подключу, и будет вам билет класса люкс к самой верхатуре.
Тройка бойцов напряженно ждала, когда же двери лифта сработают, а Зимин уже успел перетащить и спрятать за пультом оставшееся снаряжение.
Прохоров не планировал вступать в бой вот так, с порога. Он отчетливо понимал, что даже будь его группа натуральными суперменами, то все равно преобладающая сила противника не позволила бы им переть напролом. Часы над входом, такие же массивные и нелепо большие, как и все вокруг, готовы были уже указать на двенадцать часов. Жирная стрелка, отсчитывающая минуты, коснулась последнего своего рубежа. Двери лифта все так же оставались закрыты.
— Ну что там, — нетерпеливо приплясывал на месте Зельдин, с опаской поглядывая на двери холла. Большие, стеклянные, сквозь которые отлично просматривался, а заодно и мог простреливаться холл.
— Жди. — Прохоров хмурился, видя, как мелькают окна на мониторах пульта, бегут белые строчки на черном фоне, сыплется вал информации. В один момент вдруг все застыло, будто компьютер завис, и от этой мысли Илью прошиб холодный пот. Где-то позади звонко сработал зуммер, и под общий вздох облегчения двери лифта наконец распахнулись, гостеприимно пропуская бойцов внутрь.
— Грузимся. — Разумовский подхватил баул с оружием и первый бросился к лифту. За ним последовали Зельдин и позади, замыкая процессию, майор.
Двери закрылись плавно и неторопливо. Кабина пошла вверх так незаметно, что никто и не понял, когда началось движение, однако с каждым этажом скорость нарастала, и желудок предательски спазмировал. Лампочки на панели, над кнопками, слившись в сплошной столбик, стремительно неслись от нуля и до бесконечности, тревога пульсировала в венах. Состояние боевой паники, предшествующей катастрофе, все это слилось в одном молчаливом броске вверх. Дверь открылась. Никого.
Прохоров приготовился к худшему, поправил бейдж на пиджаке и шагнул в коридор. В ноздри ударил запах жженой изоляции. Неясный свет от нескольких ламп под потолком выдирал из темноты единственное светлое пятно. Тут же имелся пост охраны, стол и стул, совершенно типовые, офисные, из тех, что на сдачу достались, однако само место было пусто.
На столе стояла кружка с остатками кофе, покосившаяся настольная лампа придавила основанием страницы журнала с кроссвордами. Толстый журнал, в котором, видимо, записывали всех прибывших на этаж, был аккуратно раскрыт на нужной странице, разлинованной от руки. Людей на этаже не было.
— Бред какой-то. — Зельдин прислушался, силясь расслышать хоть что-то. По сведениям Платонова, на этаже было человек сорок трешеров, точнее, по компьютеру числилось, что здесь прошли четыре десятка бойцов мусорщиков.
— Парни, я вас больше не вижу, — вдруг раздался слабый голос в рации. Ни дроном, ни с камер, ни по системе. Меня кто-то блокирует.
— Надо же, какая неожиданность, — скривился майор и начал распаковывать свою сумку со снаряжением. Пиджак полетел в сторону, вместо него грудь и спину прикрыл бронежилет. Несколько гранат на пояс, Калашников, вперед, только вперед.
Создавалось впечатление, что тройку уже ждали. Весь этаж, от одного конца коридора в другой, был совершенно пуст. Приветливо распахнутые двери пожарной лестницы вызывали опаску, но несколько лестничных пролетов наверх тоже были пусты, и только откуда-то сверху, если напрячь слух, доносился странный звук, больше похожий на удар молота по наковальне. Уверенно и монотонно, бум-бум-бум.
— Что за бред?!
— Нам же лучше.
Вверх двинулись осторожно, чуя что-то непонятное и опасное, будто бритва. Темная лестница встретила прохладой. Ветер за высокими окнами рвал облака, город под ногами расстелился тканым ковром и казался сейчас каким-то двумерным и ненастоящим. Бум-бум-бум, неслось сверху. Молот и наковальня, молот и наковальня.
Второй этаж, такой же заброшенный и пыльный, как и тот, куда привез лифт, тоже встретил молчанием и темнотой. Новый лестничный пролет, и снова ничего, и вот оно, шарканье ног, переговоры, хрип рации, разрывающий тишину.
— Полета четыре, центральному пульту.
Свист, завывание эфира.
— Полета четыре центральному пульту, подтвердите готовность. Прибытие хозяев.
Прохоров прильнул к дверному проему, поднеся палец к губам. Зельдин молча вытащил из автомата магазин, взглянул на оголившийся патрон, вставил назад. Сухо щелкнул предохранитель. Разумовский покачал головой и достал нож, проведя лезвием справа налево.
— Полета четыре, второму. Пост на первом этаже молчит. Вызвать землю?
— Второй пятьдесят четвертому, вызывайте землю, пост не регистрируется на мониторе. Нейрофонное молчание.
Вдруг наступила тревожная тишина.
— Полета четвертый, второму. На площадке движение.
— Движение исключено, — сухо поделился кто-то невидимый. — Санкции нет. Наблюдаю подъем личного состава поста на буферный этаж.
Дверь внезапно распахнулась, и красный луч фонаря полоснул по глазам. Однако Зельдин сработал быстрей, на инстинктах. Дернулся пистолет в руке, вспышка на миг озарила лестничную клетку, и человек в костюме, расправив руки будто крылья, упал лицом вперед и затих.
— Охренеть. — Прохоров, стоявший на линии огня, вытер крупные холодные капли пота со лба. — Они что, поодиночке ходят?
Коридор за мертвецом был пуст. Шуршание в рации усилилось, кто-то деликатно кашлянул, и в эфире раздался примирительный голос Карпова.
— Ты уже тут, Прохоров? Я знал, что ты придешь. Тебе ведь нужны ответы, тебе нужен Феникс, тебе нужна полная картина этого мира.
Илья пошел к мертвецу и, сорвав устройство с клапана кармана, прямо с куском материи, поднес его к лицу.
