– Я могу помочь, ты же знаешь. У меня не настолько плохой почерк.
– Конечно же, я буду рада, если ты поможешь. Давай будем настраиваться на свадебный лад со следующей недели, договорились?
Райан кивнул, обнял меня и улыбнулся:
– Ты не увиливаешь?
– Точно не увиливаю. – Я улыбнулась ему в ответ.
– Уверена?
Я быстро чмокнула его.
– На все сто.
Мой телефон подал сигнал, что пришло сообщение. Я быстро заглянула в почту и вспомнила, что в девять тридцать у меня интервью с девелоперами. Как я могла об этом забыть?
– Проклятье, – выругалась я. – У меня утром серьезное интервью с девелоперами, – сказала я Райану.
Я покачала головой.
– Вот как раз этого мне сейчас совершенно не хочется, но я должна узнать детали их планов в отношении площади Пионеров. Это необходимо для статей.
– Хочешь, чтобы я кое-кому позвонил? Попросил их хорошо себя вести? Чтобы они дали тебе возможность посмотреть на макеты ради эксклюзивности материала?
– Ты очень добр, но это будет непрофессионально. Я справлюсь.
– Ладно, увидимся вечером. – Райан взял пальто. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, когда за ним закрылась дверь.
Я приехала в небоскреб в Беллтауне с часовым опозданием, и меня провели в совершенно обезличенный зал заседаний с бутылочками воды на столе и печеньем. Через пять минут в зале появились пятеро мужчин. Двоих из них звали Боб. Кроткая секретарша наклонилась ко мне.
– Вам что-нибудь принести? – спросила она практически шепотом.
Я покачала головой:
– Нет-нет, спасибо, ничего не надо.
Один из тех, кого звали Боб, заговорил:
– Мисс Крэйн, какое удовольствие встретиться с вами.
– Я тоже рада нашей встрече, – вежливо ответила я. Представились и остальные мужчины: Стив, Дэн и Фил. Я сидела напротив них за длинным дубовым столом медового оттенка. Я взяла сумочку, достала блокнот и ручку.
– Вы, разумеется, в курсе, что я пишу серию статей для «Сиэтл Геральд» о будущем площади Пионеров. Я знаю, что каждый из вас отстаивал свои интересы перед городским советом в реконструкции этого квартала.
Я открыла страницу, на которой делала записи о компании «Крейтон Пропертиз».
– Боб, вы предлагаете снести приют для бездомных на Мейн-стрит. Почему?
– Простой расчет, – ответил он. – Если построить приют, от бездомных не отделаешься.
– Пожалуйста, объясните ваши слова. – Я делала записи в блокноте.
– Возможно, вы этого не помните, но приют был построен в 1996 году, – продолжал Боб. – С тех пор бездомные буквально наводнили окрестности. Невозможно пройти и пары футов, чтобы не наткнуться на одного из них.
Я не стала говорить Бобу, что помню, когда был построен приют. Не упомянула я и о том, что Кэйд жил в соседнем доме.
– Но, Боб, вы не можете не понимать, что, кроме этого приюта, у людей, не имеющих крыши над головой, остается очень мало возможностей для ночевки в тепле.
– Не имеющих крыши над головой? – Боб хмыкнул, и я заметила, как затрясся его живот. – Милочка, мы говорим о наркоманах и пьяницах. Эти люди живут за счет общества и отказываются работать. Аутсайдеры.
Я откашлялась.
– Аутсайдеры?
– Вот именно, – вступил в разговор другой Боб. – Послушайте, у нас не каменные сердца. Если бы вы прочли наше предложение, вы бы увидели, что в наш план входит переселение этих людей на более чем адекватных условиях.
– Переселение?
– Да-да, – добавил первый Боб.
– То есть вы готовы построить новый приют в другом месте?
– Не совсем так, – подал голос еще один из пятерки – кажется, это был Стив.
– Что тогда? Если вы сносите приют, чтобы построить многоэтажный кондоминиум, то куда пойдут сотни людей, которым помогают сейчас в приюте?
– Как насчет «Макдоналдса», «Тако Белл», «Сабвея»? – предложил Фил.
Я покачала головой:
– Я вас не понимаю.
Фил улыбнулся:
– Мы говорим о работе, мисс Крэйн. Мы не верим в подачки, мы верим в работу. И наш план включает в себя щедрое предложение для достижения этой цели.
Я отложила блокнот.
– Вот теперь мне все понятно. Поверьте мне, я верю в работу ничуть не меньше, чем вы все. Но пока я говорила с людьми, готовя эту серию статей, я поняла одну вещь: бездомность – это комплексная проблема.
Я подумала о Кэйде и многих других, кто, как и он, не выбирали жизнь на улице.
Боб номер 1 пожал плечами.
– Что ж, придется констатировать наше несогласие, – заявил он. – Но мы надеемся, что вы отразите в статье нашу точку зрения.
– Обязательно, – ответила я.
По дороге в Харборвью я позвонила Джен:
– Только что закончила интервью с девелоперами.
– Как все прошло?
Я округлила глаза:
– Подробности потом. Но если описать одним словом, то «брр»!
– Ты сегодня появишься? – спросила Джен.
– Нет, возьму выходной. Кэйд в больнице.
Она ахнула:
– О нет! Что с ним?
– Его сильно избили, – объяснила я. – Сломано несколько ребер, но повреждения в основном поверхностные. Есть хорошая новость: врач-невролог полагает, что он может принять участие в программе для пациентов с травматическими повреждениями мозга. Именно такое повреждение они у него подозревают. В любом случае я сейчас еду в Харборвью.
– Я не ограничиваю тебя во времени, – сказала Джен. – Серьезно.
Я с облегчением выдохнула:
– Ты даже не представляешь, насколько неловко я себя чувствую, оставляя тебя в этой ситуации. У меня такое ощущение, что вся моя жизнь летит под откос.
– О работе не волнуйся, – сказала Джен. – То есть сваливать на меня всю работу не надо, но возьми несколько дней, чтобы со всем разобраться. А пока я тебя прикрою.
– Спасибо. – Я въехала в подземный гараж.
– Ты уже рассказала Райану? – спросила Джен.
– Нет, я боюсь.
– Кайли, тебе следует обо всем ему рассказать. Он заслуживает того, чтобы знать об этом.
Когда я вошла в палату, Кэйд не спал. В утреннем свете стены казались еще более тусклыми. Видимо, даже несколько слоев краски не смогут скрыть цвет болезни.
– Привет. – Я подошла к его кровати. У него на коленях лежали айпод и наушники, которые я ему оставила накануне. Понравилась ли ему музыка? Кэйд даже не посмотрел на меня. – Ты ел?
