Лукас сделал вид, что задумался:
– Так-так… А какая она? Вы можете ее описать?
Мартини вынул из кармана бумажник и достал оттуда фотографию Моники:
– Вот она. Ты ее знаешь?
Лукас взял фото и принялся его разглядывать.
– Хорошенькая, – произнес он, явно провоцируя учителя. – По-моему, она тут сегодня была.
Мартини, однако, не был расположен шутить. Он схватил парня за пропотевшую футболку и припер к ближайшей стенке. Такого с ним еще не случалось, по крайней мере на людях. На них стали оборачиваться.
– Ребята, тут назревает драка! – крикнул чей-то голос, и их быстро окружили.
Но учитель впился взглядом в глаза Лукаса:
– Так ты видел ее или нет?
Мальчишка явно не привык к такому обращению, и в нем нарастало желание дать отпор. Но он сдержался и сказал угрожающе:
– Я ведь могу и донести на вас за такие дела.
Учитель ничуть не испугался:
– Я еще раз повторять не буду.
Резким движением Лукас стряхнул с себя руки учителя:
– Я знаю, где она, – и добавил торжествующе: – Только вряд ли вам это понравится.
Когда Мартини добрался до указанного дома, дождь прошел. Света в доме не было. Дверной колокольчик прозвучал в абсолютной тишине. Потом кто-то зажег лампочку в коридоре.
Сквозь матовое стекло двери Мартини видел, что происходит внутри, и ему казалось, что это мираж, дурной сон.
Ему открыл дверь голый по пояс парень с абсолютно гладкой, словно полированной, грудью. Он был босой, и на нем наблюдались только спортивные штаны. За ним из какой-то комнаты высунулась Моника. Она была одета, но растрепанные волосы рассказывали другую историю.
На обратном пути оба не проронили ни слова. Мартини ограничился тем, что позвонил жене и сказал, что все в порядке, они едут домой. Но больше ничего говорить не стал.
– На вечеринке было очень скучно, и мы сбежали, – принялась оправдываться девочка.
Отец молчал.
– А потом мы заснули и не заметили, сколько прошло времени. Мне очень жаль.
Мартини яростно сжимал руль, не обращая внимания на боль в перевязанной руке.
– Ты курила? – грозно спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Травку курила?
Она тряхнула головой, зная, что врать бесполезно:
– Я не знаю, что это было, но клянусь, что больше не было ничего.
Мартини старался сохранить спокойствие.
– И тем не менее сейчас будешь объясняться с мамой.
Когда он припарковал белый внедорожник в конце бульвара, Клеа уже стояла на крыльце в своем кардигане. Моника вышла из машины первая. Отец смотрел, как она бежит к дому. Клеа раскинула руки и прижала дочь к себе, этим объятием сбрасывая напряжение. Мартини наблюдал за сценой сквозь лобовое стекло, и ему не хватило мужества нарушить этот миг своим вторжением. Он снова подумал о том, что произошло в его семье шесть месяцев назад, когда он чуть не потерял все.
Нечто.
Нет, этого больше не случится. Никогда.
3 января
Одиннадцать дней после исчезновения
Прогноз оправдался. Двое суток без передышки лил дождь.
Наутро третьего дня сквозь тонкую пелену полупрозрачных облаков проглянуло бледное солнышко.
Мартини решил, что сегодня в самый раз будет заняться беседкой в саду. Ему хотелось отвлечь Клеа от мыслей о пропавшей девочке, и вернуться к идее маленького огорода и теплицы казалось весьма удачным ходом. У жены не было никаких занятий, и она целыми днями смотрела телепрограммы, полностью посвященные только истории с Анной Лу Кастнер. При отсутствии официальной информации каждый считал себя вправе выдвинуть собственную версию. На телевидении ни о чем другом не говорили. И гипотезы выдвигали не только специалисты. На передачи приглашали и старлеток, и людей из околотеатральной тусовки. Это уже выходило за рамки приличий. Строились гипотезы, одна абсурднее и фантастичнее другой. Самые незначительные детали истории Анны Лу анализировались и обсуждались, словно с минуты на минуту разрешение загадки должно было прийти именно оттуда.
Создавалось впечатление, что этот поток болтовни никогда не иссякнет.
Жизнь в доме учителя теперь протекала под непрерывный аккомпанемент включенного телевизора, а потому в то утро он сел в машину и отправился в скобяную лавку. Он купил рулон полиэтиленовой пленки и листовое железо для контура, а к ним болты, гайки и зажимы для закрепления стяжек. Когда Мартини загружал все это в просторный багажник внедорожника, его внимание привлек какой-то звук.
Это шелестели по асфальту колеса скейта.
Он обернулся и увидел Маттиа, проезжавшего в нескольких метрах от него.
– Маттиа! – помахал он рукой.
Парень его поначалу не заметил, а затем повел себя очень странно. Он резко затормозил, потом так же резко прибавил скорость и умчался прочь.
Мартини вздохнул: он действительно не понимал этого мальчишку. Потом сел в машину и поехал домой.
Обычно он проезжал по дороге, огибавшей городок, по своего рода кольцевому шоссе, дававшему возможность миновать центр. Как правило, машины там двигались довольно быстро, но в это утро он уперся в колонну автомобилей, которая еле ползла. Может, произошла авария, что нередко случалось на дальнем перекрестке. И действительно, ему показалось, что впереди мигают маячки патрульных машин. Он продвигался вперед, однако ни одной помятой машины не увидел.
Значит, дело было не в аварии. Впереди оказался блокпост.
В эти дни в Авешоте блокпосты выставляли часто, особенно возле дома пропавшей девочки. Мартини не видел смысла в таких мерах, разве что ожесточить население. Это все равно что запереть стойло, когда все быки уже разбежались. Однако у него возникло подозрение, что в условиях постоянно сгущающейся тайны и нарастающего внимания СМИ полицейские просто должны были продемонстрировать публике, что они чем-то заняты.
Автомобилисты в пробке не имели возможности свернуть в какую-нибудь боковую улочку и объехать блокпост, а разворачиваться не решались: это вызвало бы подозрения. Мартини тоже смирился и терпеливо дожидался своей очереди. Но по мере того как он продвигался вперед, у него внутри нарастала тревога. По кончикам пальцев пошли мурашки, а в желудке возникла странная пустота.
– Добрый день, ваши документы, пожалуйста, – сказал полицейский в форме, склонившись к открытому боковому окошку.
Учитель уже приготовил все необходимое и протянул ему водительское удостоверение и техталон.
– Спасибо, – сказал полицейский и отошел к патрульной машине.
