– Поможешь мне его найти?
– На самом деле мне надо идти: у меня собрание в церкви.
– Прошу тебя, – настаивал учитель. – Это кот моей дочки, она очень переживает.
Она хотела сказать ему, что мама не разрешает ей заговаривать на улице ни с кем, кто не принадлежит к братству. Это неприлично. Анна Лу считала, что в этом ограничении, в отличие от прочих, есть здравый смысл. Но у учителя дочь, и девочка, может быть, плачет целыми днями, потому что потеряла лучшего друга. И она решила довериться.
– А как зовут вашего кота?
– Дерг, – сразу ответил тот.
Какое странное имя, подумала она, но все равно подошла поближе.
– Спасибо, что согласилась помочь. Как тебя зовут?
– Анна Лу.
– Хорошо, Анна Лу, я попробую его позвать, а ты пока подержи клетку, – сказал человек, протянув ее девочке. – Как только он выскочит, я подгоню его к тебе, и мы его закроем.
Анна Лу не знала, как обращаться с клетками.
– Он мне казался таким ручным, может быть, его будет проще поймать голыми руками.
– Дерг терпеть не может ездить в машине, и если я не посажу его в клетку, то не знаю, как довезу до дому.
Тогда Анна Лу взяла клетку у него из рук и отвернулась.
– Иногда он попадался мне на глаза в саду у соседей, – сказала она, указав, где именно.
Последнее, что она увидела, была рука, которая накрывала ей лицо каким-то платком. Она не закричала, потому что не поняла, что происходит. Внезапное сокращение дыхательных путей заставило ее инстинктивно глубоко вдохнуть. Воздух был горьким и пах лекарством. В глазах у нее потемнело, и она уже ничего не могла с этим поделать.
– Я хочу быть честным с тобой… по крайней мере в этом.
Откуда идет голос этого человека? Я его знаю? Он идет как будто откуда-то издалека. И что за маленькая лампочка? Похожа на туристскую газовую горелку. У папы есть такая в гараже.
Я знаю, ты сейчас спрашиваешь себя, где ты и что происходит. Давай по порядку: мы в старой заброшенной гостинице. А вот второй вопрос, пожалуй, посложнее…
Я без одежды. Почему? Я сначала сидела, а теперь лежу. А где верх, где низ? Тут неудобно. Кажется, что я на все смотрю как сквозь какой-то кристалл. И что за тень пляшет вокруг меня?
Дерг – это не кличка кота. Да и кот уже мертв. Его труп в багажнике моего внедорожника. Поверь мне, я не хочу тебя напугать, просто будет справедливо, если ты узнаешь. Мне пришлось его убить, чтобы никто не мог его найти. Когда они начнут осматривать мою машину, то найдут его шерсть и ДНК. Потому что они должны подозревать меня до самого конца, иначе мой план не сможет осуществиться… Итак, я уже говорил: Дерг – не кот, Дерг – человек. И когда несколько месяцев тому назад я узнал о его истории, то понял, что, по сути дела, этот человек – счастливчик. У него случился инсульт, но в конечном итоге взамен он получил новую жизнь… И тогда мне пришла идея.
Тень перестала плясать, ну и ладно. Он надевает на меня куртку от спортивного костюма. Может, решил, что мне холодно. Так оно и есть.
Я всегда говорю ученикам: первое правило хорошего романа – удачно скопировать. И тогда я понял, что надо найти того, кто научит меня сделать то, чего я никогда в жизни не сделал бы. Убить. Я много вечеров просидел в библиотеке и на интернет-сайтах, чтобы найти то, что мне было нужно. И наконец нашел… Это был сайт, который вела одна журналистка, некая Беатрис Леман. Думаю, туда уже давно никто не заходил. Но на страницах сайта была как раз нужная история. Тридцать лет тому назад в Авешоте и в окрестностях пропали шесть девочек примерно твоего возраста. Это были особенные девочки: все рыжеволосые, с веснушками, как ты. Никто особенно не занимался их судьбой, но Леман была уверена, что их похитил один и тот же человек. Она индивидуализировала монстра и дала ему имя: «человек тумана». Это было здорово, прямо в точку. Мне оставалось только воспроизвести то, что на языке сыщиков называется способом действия. И тогда вину за то, что совершу я, наверняка припишут ему, даже после стольких лет. В общем, если все пойдет как надо, это будет моим алиби, ключом, который вызволит меня с галеры.
Он натягивает на меня спортивные штаны. Я чувствую, как они скользят по коже, это похоже на щекотку. Не знаю, приятно мне или нет.
Я уже говорил: мне было нужно, чтобы подозрение пало именно на меня. И я стал повсюду оставлять следы. Начал с Маттиа. Он и привел меня к тебе. Потому что, знай, не так-то легко найти рыжую девочку с веснушками. А потом однажды, когда класс был в спортзале на уроке гимнастики, я ходил между партами, обдумывая лекцию о поэтах-романтиках для следующего урока. Проходя мимо парты Маттиа, я обнаружил видеокамеру. Он ее забыл в классе. Я ее включил и увидел главную героиню его съемок… Тебя… Мне было достаточно проследить за ним во всех его перемещениях. Он следил за тобой, я за ним. Таким образом, я узнал, что ты любишь котят. Я несколько раз попал в его поле зрения, с таким расчетом, что Маттиа снимет мой автомобиль. Я надеялся, что полиция увидит его записи и начнет меня разыскивать. Когда я им расскажу, что сегодня был в горах один, и в особенности когда они увидят порез у меня на ладони, они сразу меня заподозрят. Я взял с собой нож. Думаю, будет очень больно разрезать себе руку. Но не бойся, ты при этом присутствовать не будешь…
Так шуршит капюшон пуховика, когда надеваешь его на голову. Но это не я его надеваю, это та самая тень, что со мной говорит. А теперь она надевает мне ботинки и завязывает шнурки.
Я так надеялся, что они пришлют полицейского. Его зовут Фогель, и он очень искусно распутывает дела. Ему всегда удается всех убедить, что он прав, – к примеру, в деле Дерга ему это удалось. Я уже знаю, что он разрушит мою жизнь. Но мне нужно потерять все, иначе ничего не получится. Все должны во мне усомниться, даже моя семья. Вчера твоя подружка Присцилла дала мне свой номер телефона. Думаю, я ей позвоню или пошлю мейл, а потом она попадет на телеэкраны и всех заставит поверить, что я пытался ее соблазнить. И я стану все больше превращаться в монстра, которого так жаждет публика.
Здесь пахнет сыростью. Я одета, но мне все равно холодно, и я не в состоянии двигаться. Наверное, я пьяная, как тогда, в шесть лет, когда я потихоньку хлебнула бабушкиного смородинового ликера. А братья сейчас уже заканчивают наряжать елку. Я знаю, она будет очень красивая.
Кроме голоса инстинкта, у Фогеля против меня куча косвенных улик. И ни одного доказательства. Надо его подтолкнуть к мысли, что, чуть-чуть исказив истину, он сможет меня арестовать. Я покажу ему раненую руку и найду способ сделать так, чтобы она не зажила. А когда мы встретимся, я нарочно оставлю где-нибудь на виду капельку крови. Знаю, искушение ею воспользоваться будет велико, но он должен дойти до полного отчаяния. А когда они обнаружат в отстойнике твой рюкзачок, то, я уверен, он обязательно сделает то, что когда-то сделал в истории с Дергом: приспособит истину к своим целям… Но для этого надо, чтобы механизм, который я запустил, функционировал четко, как часы. Всему свое время…
