Жак посмотрел на осколок в руках Идриса.
– Но это портал, аморфы улетели туда, – сказал он.
– Матиаш тоже легко вошел в это зеркало, – задумчиво произнес Идрис. – И прятался там. Видимо, сущности, которых создают орхи, несколько отличаются от обычных аморфов, уходящих из жизни стандартным путем классического самоубийцы. Они легко переходят границы миров. Наши аморфы так испугались прилипал, что решили скрыться в открытом портале. Откуда они могли знать, что их враги тоже окажутся там!
– Не понимаю, что вас волнует, – заметила Элишка.
– Что прилипалы встретятся с аморфами на той стороне и получат энергию, – ответил Идрис.
– Ну и пусть, – равнодушно сказала Элишка и снова засмеялась. – А вообще мне пора! Обрадую пана Войтеха, что я снова на свободе.
И привидение унеслось в сторону замка светлым облачком. Идрис взял зеркальный треугольник из рук Жака и заглянул в него. Но увидел лишь отражение своего темного лица и тихо чертыхнулся.
– Оставим все, как есть? – предложил Жак, забрав у него осколок. – В конце концов, порядок восстановлен, аморфы наверняка уже встретились с прилипалами, пусть и по ту сторону. Мне пора найти подземелье и закрыть остальные порталы.
Идрис глянул на оживленного парня и нахмурился.
– Что-то не так? – уточнил Жак.
– Ты начинающий ловец, – после паузы ответил Идрис. – И мне кое-что в тебе не нравится. Да, мы приветствуем членов с холодным сердцем и незамутненным разумом, но мне кажется, ты слишком быстро утратил… человечность… Прости, я не то хотел сказать… ты мне кажешься чересчур рациональным и… безжалостным.
– А кого я должен жалеть?! Этих бесхребетных слабаков, сунувших головы в петлю…, – с вызовом начал Жак, но тут же взял себя в руки.
– Ты же понимаешь, что сейчас не тот случай, – сухо проговорил Идрис. – Именно эти аморфы были подвергнуты психологической атаке или какому-то мощному гипнозу. Орхи нужны лишь физические тела, создается ощущение, что ни о чем другом они и помыслить не могут. Им нужно вместилище их духа и они воспринимают людей… как одежку. Черт! – вскрикнул он и хлопнул себя по лбу ладонью.
Ловцы одновременно вздрогнули и переглянулись.
– Орхи выходят в наш мир из порталов, – взволнованно произнес Жак.
– Именно там сейчас три аморфа, – добавил Идрис. – И для них вселение орхи худший вариант, чем если бы ими занялись прилипалы.
– Я готов войти и вывести аморфов сюда, – быстро предложил Жак.
– А я забрал бы их и увез в наше особое хранилище для таких сущностей, – ответил Идрис.
Жак повернул осколок к себе, но Идрис забрал его и отошел на пару шагов от подчиненного.
– Так хорошо? – уточнил он. – И не беспокойся, я не выпущу зеркало из рук, чтобы ни случилось. И буду ждать вашего возвращения.
Жак сосредоточился на блестящей поверхности. Пока там отражалось его лицо и часть освещенного луной, но уже начинающего светлеть от скорого рассвета неба. Жак напрягся, работая с энергией. И вот зеркало словно начало источать сизоватые волны, вокруг него появился мутный прямоугольник, практически в рост парня.
– Постараюсь быстро, – пообещал Жак и шагнул в марево.
Из записной книжки Жака.
Легенда о Белой Пани.
Яну II из Пернштейна наследовал его сын Вилем II (1438–1521). У Вилема II из Пернштейна было два сына – Войтех I и Ян IV Богатый. В 1507 году Вилем разделил свои владения между сыновьями. При разделе старший сын Ян получил моравские панства, в том числе и Пернштейн. После смерти брата в 1534 году Ян унаследовал его панства, сосредоточив в своих руках большинство родовых имений.
В те времена замок Пернштейн процветал. И Ян с супругой решили увеличить количество слуг. Так к ним попала юная сирота Элишка, она служила на кухне, мыла посуду, чистила кастрюли и сковородки, выполняла всю грязную работу. Через год после того, как ее взяли в замок, Элишке исполнилось пятнадцать. И она из худощавого заморыша неожиданно быстро превратилась в прехорошенькую девушку. Парни-слуги тотчас заприметили соблазнительные округлости ее фигуры, очень светлые от природы волосы, голубые ясные глаза и белокожее милое личико. Они отирались возле кухни, делали девушке недвусмысленные комплименты, предлагали прогуляться вечерком вдоль реки и полюбоваться закатом. Но Элишка всем отказывала. Она была чиста, ее сердце молчало, любовь пока не коснулась ее невинной души. Парней это заводило, они снова и снова пытались завоевать неприступную красавицу.
И вот как-то на кухню заглянул управляющий, молодой пан Януш. Он хотел лично проследить за тем, как идет подготовка к важному мероприятию, на которое должна была собраться вся знать Моравии. Он проверил свежесть провизии, припасенной к ужину, попробовал часть блюд. И тут в кухню вбежала запыхавшаяся раскрасневшаяся Элишка. Она тащила огромный чан с нарезанными овощами для салатов. Януш глянул на ее румяное личико, на ясные глазки и бросился помогать служанке к изумлению всех поварих. После этого вечера Януш потерял покой. Но у него уже была зазноба. Ее звали Катаржина, ей было двадцать, она занимала важную должность одной из горничных госпожи. Молодые люди встречались второй год, Януш был настроен решительно и хотел в Рождество сделать девушке предложение. И вот он увидел Элишку. Его сердце воспламенилось такой любовью, что он позабыл обо всем на свете, включая и Катаржину. Она поначалу не могла понять причину охлаждения жениха, но потом слуги ей быстро все объяснили. И хотя Элишка так и не ответила согласием на всевозможные и очень лестные предложения управляющего, слуги, мстя ей за холодность, доложили разгневанной Катаржине обратное. Она уверилась в измене любимого, но упрекать его не стала, считая верной на сто процентов народную мудрость, что если «сучка не захочет, то кобель не вскочит». И она обратилась к местной ведьме. Та сделала «порчу на смерть», Элишка через месяц заболела. И никто не мог помочь ей. Януш несколько раз приглашал к девушке лучших врачей, но она лишь худела и чахла. И скоро ее свежая красота исчезла. Элишка превратилась в истощенную старуху с морщинистым лицом и потухшим взглядом. Катаржина праздновала победу. Януш вернулся к ней, и скоро они сыграли свадьбу. А несчастная Элишка умерла от неизвестной болезни. Так как она была невинной, ее похоронили во всем белом, на голову надели веночек из искусственных белых лилий, ведь она сейчас была «божья невеста».
Молодые зажили спокойно и строили планы на будущее. Но очень скоро новобрачная стала плохо спать. Управляющему выделили отдельный флигель, стоящий на задах замка. Но Януш часто возвращался домой чуть ли не с петухами, работа требовала его присутствия и по ночам, ведь господа отправлялись почивать очень поздно. Катаржина не роптала, понимая всю важность должности мужа. К тому же супруга владельца и ее требовала к себе в любое время. Когда Катаржина возвращалась домой и укладывалась в кровать, она отчего-то ощущала тоску, но думала, что это из-за отсутствия мужа в ее постели. Однако тревога и тоска стали давить на нее, даже когда Януш был рядом. Катаржина вставала, пила воду, ходила по дому, выглядывала в окна. И вот как-то она заметила выплывающий из окна замка силуэт. Она испугалась и спряталась за тяжелую портьеру. Но словно что-то заставило ее снова посмотреть в окно. По ту сторону стекла на нее глянуло бледное исхудавшее лицо Элишки. Катаржина взвыла от ужаса, задернула портьеры и спряталась в кровать, закрывшись с головой одеялом. Наутро она хотела рассказать мужу о привидении, но не решилась.
