Итак, утром фрау Эннуи заказывает по телефону лекарства от простуды. Пока я собираю пакет, она звонит еще раз:
– «Шпитекс» заберет их у вас, но не заставляйте их так долго ждать, как в прошлый раз!
– А что было в прошлый раз?
– Им пришлось ждать десять минут!
Я удивлена, поскольку в тот раз сама отдавала заказ.
– Может, у нас было много посетителей? Тогда это могло занять некоторое время…
– Нет, она сказала, что заказ не был готов и вы за ним куда-то ходили.
– Вполне возможно. Готовые заказы лежат в задней комнате. Но обычно это занимает меньше десяти минут.
– Знаете, – говорит она укоризненно, – это время учитывается в моем договоре со «Шпитексом».
Ах вот оно что. Простите (извиниться никогда не повредит), но теперь я всерьез заинтересовалась. И я спрашиваю сотрудницу «Шпитекса», которая приходит за заказом:
– Что за задержка произошла в прошлый раз?
– Она действительно из-за этого звонила?
– Да.
Сотрудница «Шпитекса» закатывает глаза.
– Она хочет, чтобы я летала. Я должна сходить для нее в аптеку, затем за покупками, белье сдать и забрать, но если я не возвращаюсь через десять минут, она бесится.
– То есть с нами не было проблем?
– Нет, и я не говорила ей ничего подобного.
В этот момент звонит телефон. Сабина, стоящая рядом с нами, берет трубку.
– «Шпитекс» сейчас у вас? – каркает фрау Эннуи.
– Да, сотрудница «Шпитекса» здесь, – отвечает Сабина и смотрит на нас; мы, естественно, прислушиваемся. – Она должна еще что-нибудь захватить?
– Нет. Я просто хотела знать.
И вешает трубку. Мы с сотрудницей «Шпитекса» переглядываемся и обе закатываем глаза.
Да, у них тоже нелегкая работа.
* * *
Господин Ноториус протягивает рецепт со словами:
– Вам необязательно все надписывать. Я работаю в службе по уходу за больными и сам разбираюсь в медикаментах!
И в самом деле. Я его уже пару раз видела: он работает в «Шпитексе» и делает покупки для нескольких наших клиентов. В рецепте от окулиста значится всего один препарат, а именно протагент (увлажняющие глазные капли).
Я ввожу рецепт в компьютер и выдаю господину Ноториусу капли.
– Протагент? – настораживается он. – Разве они не для увлажнения?
– Да, это так называемые искусственные слезы.
– Но у меня воспалены глаза из-за аллергии! Почему врач прописал протагент?
– Не могу сказать. Может, он счел, что в вашем случае достаточно, если вы будете регулярно промывать глаза этими каплями?
– Что-то я не понимаю. Я же ему ясно сказал: это аллергия. Почему он ничего не прописал от аллергии?
– Я могла бы ему позвонить и спросить, можно ли предложить вам что-нибудь еще.
– Я ему все правильно назвал…
– Или я могла бы предложить вам препарат, продающийся без рецепта. Ливостин или эмадин. Вам же известны эти лекарства?
– Нет, давайте сюда протагент. Я сейчас сам пойду к врачу!
Думаю, это наилучший вариант, даже если господину Ноториусу снова придется ждать.
И почему сразу нельзя было спросить врача, что он написал в рецепте? Ведь пациент якобы разбирается в медикаментах. Очевидно, господин Ноториус даже не взглянул на рецепт – или не смог его прочитать. И кто виноват, если в рецепте стоит не то, чего он хотел?
Глава 9 Какой случай считать неотложным?
Неотложный случай, несомненно, понятие субъективное. По крайней мере мое представление о том, что считать неотложным случаем, сильно отличается от того, что подразумевают под ним клиенты.
Вечер, незадолго до закрытия. Донна подходит к телефону. Дел немного, и я стою рядом – слушаю, что она говорит. Из того, что происходит на другом конце провода, я понимаю лишь, что звонит женщина и на заднем плане громко плачет ребенок.
– Да, очень печально, что ваш сын раскусил насадку для бутылочки и что у вас их больше нет, – говорит Донна.
…
– Нет, я не могу сейчас прислать кого-нибудь с насадкой. Только завтра.
…
– Вы спрашиваете почему? Мы скоро закрываемся, и нас сейчас здесь только двое, а вы живете в другом конце города.
…
– Но есть ведь и другие аптеки, галантерейные и прочие магазины, разве нет?
…
– Нет, простите. Даже если ваш ребенок уже в пижаме, и вы не можете выйти из дома, и нет никого, кого вы могли бы отправить. К сожалению, придется подождать до завтра, разве что вы пошлете за насадкой такси.
…
– Ах, такси ради насадки за три евро для вас дорого. Ну, тогда…
…
– Что? Умрет от жажды? Нет, не думаю. Вы еще не пробовали поить его из чашки?
…
– Ну что вы, я сама мать и понимаю, как это неприятно. Но в данный момент мы ничего не можем поделать. Простите. Доброй ночи.
…
Да, для матери это неприятно. И утомительно. Но это вряд ли неотложный случай.
* * *
А вот здесь уже больше похоже на то, что случай неотложный.
После полудня в аптеку заходит хорошо одетый мужчина среднего возраста. Лицо у него слегка покрасневшее – может, сгорел на солнце?
Он совершенно спокойно подходит ко мне и спрашивает:
– У вас есть что-нибудь от аллергии?
– Конечно. Для вас?
– Да. У меня сильная аллергия на сельдерейную соль
[56], и я знаю, что мне не стоит питаться вне дома, но я спросил, содержится ли в блюде сельдерейная соль, и думал, что все в порядке…
– То есть вы пообедали в ресторане и теперь наступают последствия?
Мужчина становится все краснее буквально на глазах.
– Да. Меня бросает в жар, и кожу начинает жечь.
– У вас при аллергических приступах бывают проблемы с дыханием?
– Да.
– Минуточку!
Я быстро вынимаю из ящика набор скорой помощи при аллергии и даю мужчине две таблетки цетиризина и две таблетки преднизона по 50 мг и стакан воды.
– Вам, вероятно, знакомы эти препараты? Это набор скорой помощи при сильных аллергических реакциях. Выпейте сразу все четыре таблетки!
