Мне кажется, я когда-то видела, что она его покупала.
– Да, и с ним проблем нет. Я не переношу именно «кардио» в таблетках!
– В обоих одно и то же действующее вещество. И если вы принимаете обычный аспирин, то доза действующего вещества в нем в пять раз выше, чем в аспирине кардио! Уверена, что аспирин кардио вам тоже нужен. Но, как я уже говорила, он не от высокого давления.
С тем же успехом я могла говорить со стенкой – или с пивной бутылкой.
– Да-да, но сейчас мне нужно что-нибудь от давления. Вы же пропишете что-то, да?
– Что бы я вам ни прописала, вам нужно прежде всего получить рецепт от врача.
– А вы не можете его дать?
– Я не врач.
– Но вы же знаете, какие лекарства помогают от высокого давления. Просто напишите мне что-нибудь такое.
И я пишу ей на листочке бумаги: «Например, беталок зок».
Счастливая, она уходит.
Акт второй
Спустя час фрау Бирфляше снова в аптеке.
– Не могли бы вы мне его сразу выдать, а рецепт я потом принесу.
– Нет, сначала идите к врачу, он пропишет подходящее для вас лекарство.
– Но вы мне уже что-то написали, вы же наверняка можете мне его дать.
– Если врач скажет, что это правильное лекарство, и выпишет рецепт. Только тогда.
– Но…
– Только тогда!
Акт третий
Прошло несколько дней, наступила суббота. Снова приходит фрау Бирфляше. И снова пьяненькая.
– Я потеряла бумажку. Пожалуйста, напишите еще раз что-нибудь от высокого давления. Знаете, у меня очень высокое давление, а аспирин кардио, который прописал врач, я не переношу…
Объясняю то же самое еще раз. Все без толку, и я вынуждена снова написать название на бумажке. На этом фрау Бирфляше удаляется.
Акт четвертый
Примерно через два часа она снова у нас.
– Я звонила врачу, и он сказал, что вы можете дать мне атенолол.
Вздыхаю. А почему врач сразу не прислал рецепт по факсу? Мне не хватает кое-какой информации. И кстати, фрау Бирфляше запросто могла обратиться с тем же вопросом в другую аптеку, где ей могли тоже что-нибудь написать на бумажке. Сейчас увидим.
– Какая дозировка?
У фрау Бирфляше беспомощный вид.
– Не знаю, но не слишком много. Последнего медикамента сто миллиграмм мне было много. Мне уже при пятидесяти стало странно, я практически не могла встать.
– Но это был аспирин кардио, а он… Впрочем, оставим это. В любом случае это совсем другой медикамент. Я сейчас позвоню врачу и спрошу, какая нужна дозировка.
– Лишь бы только он не злился. Знаете, он очень раздраженно разговаривал со мной по телефону!
Это меня не удивляет, потому что у врача выходной и мы вынуждены звонить ему на личный номер. В конце концов назначение атенолол, 25 мг, подтвержден, и врач высылает рецепт.
Акт пятый и последний
Фрау Бирфляше в высшей степени довольна: наконец она обрела «свои» таблетки. На прощание она спрашивает:
– Я могу сейчас принять одну таблетку? Знаете ли, я сегодня уже немного выпила…
Финальные титры:«Она приняла две таблетки, заключила, что они не подействовали, и остальные выбросила».
Глубоко вздыхаю.
* * *
У фрау Бирфляше нелады с пониманием из-за алкоголя, повредившего некоторое количество мозговых клеток. А у некоторых других клиентов проблемы из-за языкового барьера.
Господин Оцдемир – пожилой человек турецкого происхождения, этакий семейный патриарх – в одной аптеке (у нашего конкурента! да еще и в сетевой аптеке) получил в подарок прибор для измерения сахара в крови. Однако тамошние коллеги не удосужились дать господину Оцдемиру подробные инструкции, и вот он приходит к нам. Ну спасибо.
Клиент осознает, что консультация – это услуга, и в самом начале разговора взахлеб заверяет меня, что будет покупать тест-полоски только у нас. Очень мило с его стороны, но до тех пор, пока этого не произошло, я настроена скептически.
Прибор, который он распаковывает, мне еще не знаком. Я быстро пробегаю глазами инструкцию – с годами обретаешь этот навык – и даю господину Оцдемиру пояснения. Увы, я не знаю турецкого, а его немецкий в зачаточном состоянии, но при помощи рук (и ног) я в конце концов доношу до него необходимую информацию.
Вообще-то, это очень хороший прибор: у него непрерывная тестовая лента, для анализа требуется мало крови, и в нем даже можно выбрать турецкоязычный интерфейс. Когда мы доходим до этого пункта, господин Оцдемир взволнованно перебивает меня:
– Да, вы сделай это, пожалуйста!
– Конечно, но тогда я не смогу вам дальше помочь, ведь я не знаю турецкого.
– Проблема нет. Вы сделай это!
Ну, язык переключен, довольный клиент уходит…
…И возвращается через час.
– Прибор неправильно измеряй!
После короткой дискуссии мы выясняем, в чем проблема: глюкометр измеряет уровень сахара в непривычных для господина Оцдемира единицах.
– Можно изменить единицы?
Вот только инструкцию он оставил дома, а прибор теперь все показывает по-турецки.
– Гм. Как по-турецки будет «язык»?
– Türkce.
– Нет, не как будет «турецкий», а как будет «язык»?
– Türkce!
Мы еще пару раз повторяем эту игру, но не сдвигаемся с мертвой точки. Я говорю господину Оцдемиру, чтобы он зашел попозже, потому что мне надо связаться с фирмой и узнать, как переустановить единицы.
С помощью онлайн-словаря я выясняю, что «язык» по-турецки будет «dil», и, беспорядочно нажимая кнопки на приборе, даже умудряюсь снова перейти на немецкий. Вот только выбрать другие единицы измерения не удается.
Звоню в фирму. Там объясняют, что этот прибор есть в двух вариантах и они пришлют нам другой. Бесплатно! Вот это да!
Как же я смеялась, когда вечером муж рассказал о своих мучениях с DVD, на котором он хотел что-то посмотреть. Настраивая в самом начале язык, он случайно нажал на «Турецкий», и ему понадобилось битых пять минут (в течение которых, насколько я его знаю, он, должно быть, громко чертыхался), чтобы вернуться к немецкому.
– Тебе нужно было найти слово «dil» и кликнуть.
– А ты откуда знаешь?
– Выучила сегодня.
* * *
Иногда языковой барьер непреодолим. Бледный молодой человек – волосы темные, на лице щетина – заходит в аптеку и, покашливая, облокачивается на полку. Я подхожу спросить, нужно ли ему что-нибудь.
