— Вот именно! — выразительно сказала я. — А теперь представьте себе, что мы с вами там остались. Приезжает полиция, и нас начинают опрашивать, а это быстро не бывает, копаются в мельчайших подробностях жизни Лукьяновой и наших с ней отношений. Выясняют, кто ее друзья, а кто враги и так далее. Потом требуют от нас алиби на момент смерти Дарьи. И эта канитель затянется на полночи, а кое-кому — это я о тебе, Валерий, — завтра на занятия. А некоторым творческим особам — в театр.
— В театре завтра выходной, — поправила меня Вера.
— Все равно! — отмахнулась я. — А у меня еще столько дел, что голова кругом идет. К тому же я устала как собака, и мне неохота торчать в полиции, тем более что я им ничего сказать не могу — я с Дарьей даже не разговаривала ни разу. Сейчас я вас отвезу, потом на ощупь поем и завалюсь спать.
— Не надо! Мы сами доберемся, — отказался Валерий. — Метро же еще открыто.
— Не ищи приключений, — поморщилась я. — Ночное метро — не самое безопасное место в Москве. Самбо, конечно, хорошо, но от «травмата» или, что еще хуже, настоящего пистолета не защитит.
— Вы так устали, что на вас смотреть больно, — поддержала парня Вера. — Езжайте отдыхать. Ничего с нами не случится.
— Что за дети! — вздохнула я, словно была древней старухой, и протянула им деньги. — Это вам на такси. И не вздумайте отказываться или обмануть меня — взять деньги и поехать на метро. Я вас в ночь из дома вытащила, значит, отвечаю за вас и должна быть уверена, что вы вернетесь домой целыми и невредимыми.
Поколебавшись, Валерий деньги все-таки взял. Я высадила их возле станции метро, где была стоянка такси, и позвонила Ковалевой:
— Где вы, Александра Федоровна?
— Я-то у Анечки, а вот где тебя черти носят? — сквалыжным тоном спросила она.
— Уже еду!
— Тогда я ставлю котлеты и картошку жарить, как раз к твоему приезду готовы будут.
И действительно, когда она открыла мне дверь, в нос ударил чарующий аромат нормальной человеческой пищи — я чуть слюной не захлебнулась. Да и порядок в доме Александра Федоровна навела, а не только осколки и черепки вымела, словом, квартира снова приобрела жилой вид. Упав в кухне на стул и оглядев стол, я чуть не застонала от предвкушения неземного блаженства, потому что хотела не просто есть, а жрать! Ковалева сидела, пригорюнившись, напротив меня и чуть ли не со слезой во взоре наблюдала за тем, с какой скоростью опустошается тарелка. Несмотря на то что она щедрой рукой наложила мне явно лишку, я смела все! Правильно говорят: «Мужик ест, пока наестся, баба ест, пока все». Расплывшись по стулу, я осоловело смотрела на большую чашку крепкого сладкого чая с плавающим на поверхности кружочком лимона и ждала, пока в моем желудке появится для него место.
— Новости какие-нибудь есть? — спросила меня Ковалева и этим вернула в относительно вменяемое состояние.
— Хороших нет, — безрадостно вздохнула я и сообщила ей подробности.
— Прости меня, господи, но что-то я особой скорби по Воронцову и Лукьяновой не чувствую, — честно призналась Александра Федоровна. — Да и Борьке по маковке совершенно заслуженно настучат. Он после того, как ты уехала, чуть в истерике не бился, а потом нажрался как свинья и его домой отвезли.
— Еще бы он не нажрался, если понял, что такое ничтожество, как Воронцов, отымел его грубо, цинично, неоднократно и в извращенной форме, а теперь он же должен будет за это расплачиваться. И Борька ваш пока еще даже не представляет себе всех последствий того, что он натворил. Как я поняла, всепрощенчеством Гогуа не отличаются, так что слезы и позор Тамары Томасовны отольются ему сторицей.
— И что ты дальше собралась делать? — спросила Ковалева.
— Пока не знаю, подумать надо, а у меня башка уже ничего не соображает.
— Тогда иди спать, а я тут приберусь. Оладушки на завтрак будешь?
— Александра Федоровна! — Я молитвенно сложила руки на груди. — Вы теперь и мой тоже ангел-хранитель!
Она в ответ рассмеялась, а моих сил хватило только на то, чтобы доплестись до постели, раздеться в автоматическом режиме и, рухнув, провалиться в сон.
Гром среди ясного неба.
Четверг
Я, как обычно, проснулась в шесть часов утра — многолетняя привычка, куда ж от нее денешься? В квартире было тихо, и я, стараясь не шуметь, сделала свою обычную гимнастику, а потом пошла в душ. Всласть поплескавшись, я вышла и услышала шум в кухне.
— Александра Федоровна, сегодня же выходной в театре, могли бы и поспать подольше, — заглянув туда, укоризненно сказала я.
— Могла бы, если бы твой телефон не надрывался как бешеный, — ворчливо объяснила она.
«Черт! — мысленно заорала я. — Это же тетя Мила! Я, свинья эдакая, за все эти дни ей ни разу не позвонила! Она же там от беспокойства за меня с ума сходит!» Метнувшись в свою комнату, я схватила телефон и застыла от удивления — оказывается, это Крон мне с утра пораньше названивал. А он-то с какой стати? Неужели так переживает за свой «дипломат»? Решив, что позвоню тете Миле попозже (она так рано не встает), я набрала номер Крона.
— Слава богу! — было первое, что я услышала. — Наконец-то я до тебя дозвонился!
— Да отдам я тебе твой «дипломат»! — раздраженно ответила я. — Вот уж не думала, что ты с годами стал такой мелочный.
— Какой «дипломат»? — непонимающе спросил он, а потом сообразил: — А-а-а! Да он-то тут при чем? Нам с тобой нужно срочно встретиться!
— Подъезжай к дому Ермаковой, и я спущусь, — предложила я. — В квартиру не приглашаю, не моя она, но погода вроде бы позволяет пообщаться на улице. В крайнем случае в машине поговорим.
— Да нет, Ника! Это тебе придется срочно к нам подъехать. Знаешь гостиницу «Ярославская» на ВДНХ? Тебя там внизу в холле будет ждать Игорь — это тот парень, что к театру за пакетами подъезжал, — быстро и напористо говорил Крон.
— Приглашаешь девушку в нумера? — язвительно поинтересовалась я. — А девушка не согласна! Ты мне что сказал? «Свободна». Так что я никуда не поеду!
— Дело очень серьезное и напрямую касается Ермаковой, — объяснил он. — Решай!
— Черт с тобой! — сдалась я. — Скоро буду!
— Вот и хорошо, мы тебя уже ждем, — с облегчением произнес он.
Собираться в порядке аврала для меня — дело привычное, так что через пять минут я была уже готова на выход. Войдя в кухню, я спросила:
— Александра Федоровна, что с ключами делать будем? У нас с вами один комплект на двоих, а мне отъехать надо.
— Куда это ты намылилась без завтрака? — возмутилась она, а потом, спохватившись, насторожилась: — Это касается Анечки?
— Меня срочно вызвали те, кто вчера уволил, а уж с чем это связано, я не знаю, — с самым честным видом соврала я — ну зачем раньше времени пожилую женщину волновать?
