— Это я счастливая, что она у меня есть, — поправила ее я. — Лежите и отдыхайте. Лучше даже поспать.
— А тебя покормить? — вскинулась она.
— Я сама что-нибудь придумаю, — отмахнулась я.
Ага! Так она меня и послушалась! Я стояла напротив открытого холодильника и с тоской думала, что там вообще можно съесть, если ты не питающаяся силосом корова, когда в кухню бодро вошла уже одетая Ковалева и повелительно бросила мне:
— Ступай отсюда! Как все будет готово, позову!
Этому приказу я охотно подчинилась. У себя в комнате я достала ноутбук и стала смотреть, что это за концерн такой «Калита».
Оказалось, что это совместное российско-израильское предприятие, занимавшееся сначала торговлей в России израильским медицинским оборудованием, а потом наладившее его производство, причем не только у нас, но и в третьих странах. Сайт концерна был сделан высокопрофессионально, качество снимков — высочайшее, были и фильмы о различных производствах. В общем, если судить по сайту, дела у концерна шли блестяще. Со стороны России совладельцем и генеральным директором концерна был Михаил Леонидович Казаков. «Интересно, — думала я. — Почему у него отчество и девичья фамилия матери? Если фамилию еще можно объяснить тем, что Булка не самый благозвучный вариант для внука высокопоставленного военного, то отчество-то почему не Геннадьевич?»
Я стала искать в Интернете что-нибудь уже о Михаиле, и на меня тут же обрушился поток информации. Биография была краткой: родился, окончил РЭУ им. Г. В. Плеханова, занялся бизнесом, избирался депутатом Госдумы, но ушел оттуда после того, как запретили совмещать работу там с бизнесом. С фотографии на меня смотрел очень серьезный молодой человек, несомненно, еврей по национальности, но его внешность резко отличалась от «общепринятой», потому что он был голубоглазым, светлокожим блондином с прямым, прямо-таки точеным носом.
Но дальше я просто не поверила своим глазам, потому что, как оказалось, Михаил был хорошо известен в «высшем свете» Москвы и являлся завсегдатаем всевозможных тусовок. Он был одним из самых завидных женихов столицы, потому что, кроме концерна, у него были шикарный загородный дом и большая квартира в элитной многоэтажке в тихом центре. Романов со светскими львицами у него было великое множество, но законным браком себя связывать он не спешил, хотя ему было уже хорошо за тридцать. Так что захомутать его никому не удалось, хотя от претенденток на его руку и состояние отбою не было. Интернет так и пестрел его фотографиями в различных интерьерах с самыми разными известными людьми, в том числе и на отдыхе в экзотических странах, где он занимался дайвингом, виндсерфингом и другими не менее опасными видами спорта. И вид на этих снимках у него был очень несерьезный, прямо-таки мальчишеский, да и взгляд — веселый и смеющийся.
«А что, если подобраться к Булке через Михаила? — подумала я. — Сын он ему или нет, но хоть как-то же они общаются. Или при желании могут общаться. Правда, в Интернете о Булке ничего нет, но ведь и о матери Михаила тоже. Надо будет с Кроном посоветоваться, — решила я. — Но как к этому Михаилу подъехать?»
Додумать эту мысль я не успела, потому что Александра Федоровна позвала меня завтракать.
— И это все вы сделали практически из ничего? — восхитилась я.
— Была бы голова на плечах да руки — не крюки, все сделать можно, — ответила она. — Было время, когда я копейки считала и не каждый день досыта ела, а голод — не тетка! Всему научит!
— Что же, вам Анна совсем не помогала? — удивилась я. — Или вы это от нее скрывали?
— Да это было не в Москве, а еще на Урале, — объяснила она. — Я же оттуда сюда приехала, но это долгая история. Ешь давай!
Позавтракав, я пошла к себе и позвонила Крону. Выслушав меня, он пообещал перезвонить, и действительно, не прошло и двух минут, как он связался со мной:
— Ника! Пиши адрес и подъезжай. Тут новая информация появилась, надо обсудить.
Я все послушно записала, собралась и на прощание спросила у Александры Федоровны:
— Надеюсь, больше вы хулиганить не будете?
— Да уж отхулиганилась, — хмыкнула она. — Когда тебя ждать-то? А то мне бы в магазин сходить надо, да и к себе домой заскочить — у меня же с собой даже халата нет.
— Да если б я только сама это знала! Вы делайте что посчитаете нужным, а я, как сюда соберусь, вам позвоню.
Нужный мне небольшой двухэтажный особнячок находился в тихом переулке Старой Москвы и стоял в глубине сада. Въезд во двор преграждали кованые ворота, которые открылись перед моей машиной — охрану явно предупредили. Охранник в доме внимательно изучил мое удостоверение и сказал:
— Здравствуйте, госпожа Охотникова. Проходите, пожалуйста. Вторая дверь по левой стороне. Вас ждут.
За указанной мне дверью оказалась приемная, и секретарь, выйдя из-за стола, галантно открыл мне дверь в кабинет шефа. Причем, заметим, нигде ни одной таблички с указанием имен не было. Поудивлявшись на подобную конспирацию, я вошла. Состав собравшихся был прежним, и я подумала: «Неужели очкарик и сегодня не издаст ни звука?»
— Здравствуйте, Евгения. Проходите, присаживайтесь, кофе сейчас будет, — сказал генерал и, дождавшись, когда я сяду, как и они, за стол для заседаний, продолжил: — Вы вчера очень хорошо поработали, и мы благодаря этому тоже продвинулись.
— Товарищ генерал, я понимаю, что никаких доказательств нет, но Сизову надо как-то остановить, потому что сама она явно не успокоится, — сказала я.
— Не волнуйтесь. Мы связались с полицией, объяснили ситуацию, и к нашим словам отнеслись с пониманием. Поэтому я уверен, что к моменту возвращения Ермаковой в театр Сизовой там уже не будет. Да и на свободе тоже. Дело в том, что сын Сизовой состоит на учете в детской комнате полиции. По подозрению в хранении им наркотиков в квартире Сизовой, а также в принадлежащих ей подсобных помещениях был проведен обыск, в ходе которого был обнаружен фторид таллия. Проведенная экспертиза выявила, что он предназначен для промышленного использования в металлургическом производстве в качестве одного из компонентов сплавов. В связи с тем, что были зафиксированы факты его хищения на одном из заводов, полиция возбудила уголовное дело. Сизова задержана, находится в изоляторе временного содержания, ей предъявлено обвинение по статье 175-й УК РФ — «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем». Фторид таллия в свободную продажу не поступает. А в связи с общественной опасностью деяния, то есть хранения в большом количестве смертельно опасного яда в подвальном сарае, под подписку ее не выпустят.
— Слава богу, — искренне сказала я.
В это время секретарь внес поднос с кофе, я взяла чашку, поставила перед собой, но даже попробовать не успела, потому что генерал продолжил говорить, и мне стало уже не до него.
— Теперь по Лукьяновой. Здесь ситуация неоднозначная. Со слов Морозовой вы сказали, что Лукьянова многозначительно намекала ей на то, что обязательно добьется своего, то есть сыграет Нину Арбенину? А после того несчастья, которое произошло с Ермаковой, она дала понять, что это она устроила. Дело в том, что мы получили и проработали распечатку звонков с указанного вами номера и выяснили, что эта д-д-девица, — с презрением выговорил он, — обратилась к колдуну вуду! Нет, глупость человеческая воистину безгранична! — не сдержавшись, воскликнул он.
