— И вот он снова здесь, — подытожил Бобби.
— С вопросами о докторе, который лечил его дочь, — добавил я.
— Похоже, он имеет зуб. Что ты собираешься делать?
Я вынул из бумажника несколько купюр и выложил на стол в уплату за угощение.
— Взять его, да и все.
— Чтобы та женщина выдвинула обвинения?
— Я с ней об этом поговорю. Если даже она на это не пойдет, страх перед тюрьмой, возможно, Меррика от нее отвадит. Уж за решетку ему повторно точно не захочется. Кто знает, может, и копы нароют что-нибудь у него в машине.
— Он ей чем-то вообще угрожал?
— Только словесно, и самым завуалированным образом. Хотя выбил ей окно, так что приходится быть начеку.
— Оружия при нем нет?
— Что-то не приметил.
— Фрэнк из тех, кто без ствола все равно что без трусов.
— Когда мы с ним виделись, он сказал, что не вооружен.
— Ты ему поверил?
— Думаю, у него хватает ума не носить с собой оружия. Как у отбывшего срок уголовника пушки при нем не сыскать, он уже сам по себе притягивает внимание. К тому же если ему снова очутиться за решеткой, то он не выяснит ничего насчет своей дочери.
— Что ж, звучит вразумительно. Хотя я бы за это не поручился. А та женщина, дочь Клэя, все еще где-то здесь в городе?
— Живет в южном Портленде.
— Если хочешь, могу поделать для тебя кое-какие звонки.
— Любая помощь годится. Хорошо бы еще иметь при усмирении Меррика временный судебный запрет.
О’Рурк сказал, что это не проблема. За разговором я чуть не забыл его спросить насчет Джима Пула.
— Помню такого, — кивнул он на мой вопрос. — Детектив-любитель с заушным образованием. По-моему, не прочь был пыхнуть травкой. Копы в Бостоне пришли к выводу, что смерть его как-то связана с наркотиками, а здесь народ эту версию с готовностью подхватил.
— Перед своей пропажей он работал на Ребекку Клэй, — сказал я.
— Вот как? Я и не знал: дело в разработку мне не поступало. Впечатление такое, что у этой женщины тяжелая рука. Народу от нее поисчезало уже больше, чем у иллюзионистов из «Магического круга».
— Не могу представить, чтобы люди с легкой рукой притягивали к себе интерес таких, как Фрэнк Меррик.
— Да, в таком случае легкость им довольно быстро изменит. Хотелось бы взглянуть, когда его возьмут. Слышал я о нем много, а вот в лицо не видел ни разу.
От донца стакана на столике образовалось влажное кольцо, в котором О’Рурк сейчас указательным пальцем выписывал узоры.
— О чем ты думаешь? — полюбопытствовал я.
— Думаю, что тебе стыдно должно быть иметь клиента, который чувствует себя незащищенным.
— Это почему?
— Мне не нравятся скопления по общему признаку. Некоторые из пациентов Клэя подвергались насилию. Одной из тех пациенток была дочь Меррика.
— Следовательно, дочь Меррика подвергалась насилию? Такое возможно, но все-таки не обязательно.
— Затем Клэй исчезает, а заодно и она.
— А насильников так и находят.
Он пожал плечами.
— Я лишь хочу сказать: когда с расспросами о былых преступлениях приходит такой человек, как Меррик, у кого-то может возникнуть беспокойство.
— Допустим, у тех, кто те преступления совершал.
— Точно. Может оказаться полезным. Пока неизвестно, кто может начать оборонительные действия и через это засветиться.
— Проблема в том, что Меррик — не собака на поводке и неподконтролен. У меня сейчас за клиенткой присматривают сразу трое. Для меня главное — беречь ее безопасность.
Бобби встал.
— Ты поговори с ней. Объясни, что намерен сделать. А затем давай возьмем его за жабры и посмотрим, что произойдет.
Мы пожали друг другу руки, и я поблагодарил его за помощь.
— Ты давай не особо обольщайся, — одернул он. — На все это я иду ради детей. Уж прости за прямоту, но если вдруг рванет и я при этом увижу, что хреновый сапер — это ты, то я сам же тебя и арестую.
Наступило время ехать на раут Джоэла Хармона. С дороги я позвонил Ребекке и поделился с ней изрядной долей полученной от О’Рурка информации насчет Меррика, а также примерными своими планами на завтра. Ребекка после нашего с ней разговора успела немного остыть, хотя по-прежнему настаивала, чтобы мы с ней развязались как можно быстрее.
— Мы устроим с ним встречу, после чего его возьмут копы, — сказал я. — По закону штата о защите от посягательств, если вы подвергаетесь запугиванию или вам три раза или более противостояло одно и то же лицо, в дело имеет право вмешаться полиция. Я считаю, инцидент с окном под эту категорию тоже подпадает. Да еще я видел, как он шпионит за вами на Лонгфелло-сквер, что тоже можно привести в качестве аргумента. И того, и этого должно оказаться достаточно, чтобы за нас вступился закон.
— То есть мне придется обратиться в суд? — спросила она.
— Утром первым делом подайте заявление о домогательстве. В любом случае оно подается до регистрации жалобы в суде. Тогда мы сможем обратиться в окружной суд, чтобы нам там выдали временный ордер на экстренную защиту, после того как ваша жалоба зарегистрирована. Я кое с кем об этом уже переговорил, завтра к вечеру все для вас будет готово. — Я дал ей координаты О’Рурка. — Будут назначены день и время слушаний, а содержимое жалобы вместе с повесткой в суд вручено Меррику. Это могу сделать я или, если вы предпочитаете, это может сделать служба шерифа. Если Меррик приблизится к вам после того как выдан ордер, это будет квалифицировано как преступление класса «Д» с наказанием до года тюрьмы и максимальным штрафом в тысячу долларов. Три прецедента нарушения, и наказание уже пять лет.
— Все равно как-то недостаточно, — усомнилась она. — А нельзя просто взять его и устранить, сразу?
— Тут вопрос деликатный, — пояснил я. — Понятно, он перешел грань, но этого все же недостаточно для присуждения срока. Мне так кажется, последнее, чего он хочет, это рискнуть снова оказаться в тюрьме. Человек он опасный, но у него были целые годы на то, чтобы поразмыслить о своей дочери. Это он ее проглядел, но возложить вину и отыграться хочет на ком-то другом. И начать, возможно, решил с вашего отца, потому что до него дошли слухи и он, вероятно, прикидывает, а не могло ли что-то подобное случиться и с его девочкой, пока она была на его попечении.
— А поскольку моего отца в пределах досягаемости нет, он решил взяться на меня, — подытожила Ребекка со вздохом. — Ладно. А мне, когда его арестуют, надо быть рядом?
— Не обязательно. Хотя потом с вами, возможно, захочет поговорить полиция. Джеки на всякий случай будет находиться рядом с вами.
