В будущем она должна стараться всеми силами избегать встреч с ним, выходить из комнаты, когда увидит его, и не имеет значения, что подумают люди. И она никогда, никогда больше не должна оставаться с ним наедине. Это единственный способ сохранить рассудок. Теперь Элис знала, что не может доверять себе, когда дело касается Рэйзеби.
На следующий день ближе к вечеру в спальню Элис вошла горничная и сообщила, что пришел лорд Рэйзеби и ожидает ее в гостиной.
Элис на мгновение замерла, потом нарочито спокойно положила на туалетный столик метелку для смахивания пыли.
– Я уже говорила тебе, что меня ни для кого нет дома.
Горничная покраснела.
– Он очень настаивал, мэм. Я не могла остановить его.
Элис кивнула, понимая, что несправедлива к девушке. Если Рэйзеби что-то задумал, никому не под силу остановить его.
– Скажи ему, что я сейчас спущусь.
Но не успела она договорить, как в дверь спальни постучали. Элис знала, что это был он.
Ее охватила паника. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Элис понимала: для того чтобы выпроводить его из дома, ей придется бороться не с ним, а с собой.
– Все в порядке, Мэг, ты можешь впустить его, а потом оставь нас.
Девушка кивнула, сделала книксен и открыла дверь.
Рэйзеби стоял, привалившись к косяку.
– Ты не должен был приходить, Рэйзеби.
– Я пришел поговорить с тобой.
– По-моему, мы достаточно наговорились вчера вечером в театре.
– А мне кажется, кое-что мы не обсудили.
– То, что случилось вчера, – ошибка. Мы оба это знаем. Это все только усложняет. Ты должен уйти. Сейчас. – Прежде чем она сдастся и снова займется с ним любовью. – Мне больше нечего сказать тебе, Рэйзеби.
– Зато мне есть что сказать.
Глава 16
Рэйзеби помолчал.
– Я хочу кое-что спросить у тебя, Элис.
– Тогда иди вниз, в гостиную, и подожди меня. Мы поговорим там.
За спиной Элис стояла кровать, а ее тело уже невольно отреагировало на присутствие Рэйзеби, поэтому она не могла поручиться за себя.
Но Рэйзеби не пошевелился. Несколько мгновений он смотрел ей в лицо, потом его взгляд скользнул по ее телу. Затем его внимание привлекла сияющая поверхность туалетного столика, на котором лежала тряпка и коробочка с пчелиным воском.
– Ты нервничаешь, Элис? – спросил он, снова посмотрев на нее.
Его низкий бархатный голос проник ей в самую душу. Элис задрожала, и он улыбнулся.
Конечно, она нервничает. С той самой минуты, как он появился здесь. Она опустила глаза на свой старый поношенный передник, все еще повязанный поверх платья, и покраснела. Дрожащими пальцами она принялась развязывать передник, но лишь туже затянула узел.
– Позволь мне.
Он медленно подошел к ней. Его рука скользнула по ее талии. Элис закрыла глаза.
– Ты не должен был приходить сюда, Рэйзеби.
– Ты уже говорила мне это.
Он снова улыбнулся и легким движение развязал узел.
Сняв передник через голову, Элис с преувеличенной сосредоточенностью принялась складывать его в аккуратный квадрат.
Рэйзеби взял из ее рук передник и сунул его в карман своего сюртука.
– Это нечестно с твоей стороны, – прошептала она и посмотрела ему в глаза.
– Честнее, чем ты думаешь, – сказал он.
Они смотрели друг на друга, и Элис ощутила одновременно боль в сердце и влечение.
– Что тебе нужно?
– Мне нужна ты, – просто ответил он.
Она вздохнула и закрыла глаза.
– Это невозможно, – едва слышно выдохнула она. Невозможно сопротивляться ему. И невозможно продолжать эту пытку. – Мы не можем этого делать. Я не могу. Разве ты не понимаешь?
– Я понимаю лучше, чем ты думаешь.
– Тогда почему ты здесь?
– Из-за тебя.
– Я не понимаю.
Она озадаченно покачала головой. В ней боролись противоречивые желания: ей хотелось, чтобы он ушел, и одновременно – чтобы он остался.
– Я люблю тебя, Элис.
– О боже! – выдохнула она и прижала к губам дрожащую руку. – Что ты со мной делаешь, Рэйзеби?
– Я говорю тебе правду. И прошу выйти за меня замуж.
Она изумленно уставилась на него. Ее вдруг охватила страшная слабость, колени подогнулись, в висках застучала кровь.
Рэйзеби подхватил ее, не дав упасть.
– У тебя жестокие шутки, – прошептала она, дрожа, как лист на ветру.
– Это не шутка.
Элис уставилась на него. Он что, пьян?
– Сколько бренди ты выпил?
– Сегодня ни капли, – улыбнулся Рэйзеби.
– Ты не можешь жениться на мне, – резко сказала она.
– Почему? Ты не хочешь быть моей женой?
– Я – актриса, Рэйзеби.
– Это мне известно.
– У нас все не так, как у Венеции и Линвуда. Хотя она и была актрисой, но ее отец – герцог. Всем было понятно, почему они поженились. И никто не смотрел на них косо. У нас все по-другому. Посмотри на меня. Я родилась и выросла в крошечном домике в пригороде Дублина. У меня не было обуви и одно старое платье. Я была шлюхой в публичном доме!
Он молча смотрел на нее.
– Я разрушу твою жизнь. Погублю честь Рэйзеби, о которой так печется твоя семья. Если мы поженимся, нас предадут анафеме.
– Не сомневаюсь, – согласился он. – Но я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.
– Ты – маркиз, Рэйзеби. Из этого ничего не выйдет.
– Неужели?
Она покачала головой.
– Ты потерял меня.
– Мне не обязательно быть маркизом.
– Ты или пьян, или сошел с ума.
– Я никогда не рассуждал так здраво, как сейчас.
– Тогда скажи мне, пожалуйста, о чем ты говоришь, потому что я не понимаю тебя.
– Вопрос стоит так: или долг, или ты, Элис. Я выбираю тебя.
Она уставилась на него, не веря своим ушам. Все это было больше похоже на сон. Она даже не смела надеяться на такое.
– Мне не обязательно быть маркизом Рэйзеби. Я готов отказаться от титула ради тебя. Пусть Атолл займет мое место. У него хорошая голова на плечах. И ему будет чем заняться, когда он вернется в Англию.
– Но ты не можешь вот так взять и отдать наследственный титул, правда? Мне кажется, это не так легко сделать.
