Место помощника судьи он получил без проблем. Судья, старый человек со следами многочисленных болезней на исхудалом лице, встретил его, как встречают неизбежное.
«Ты пришел сюда, чтобы вскоре занять мое место», — прочитал Махеш во взгляде старика.
«Да, и я думаю, что это произойдет очень скоро», — таким же красноречивым взглядом ответил Махеш.
НА ЧУЖОЙ СВАДЬБЕ
На вокзал Мину никто не провожал. Тетя не чаяла, как бы избавиться от племянницы, дядя побаивался своей жены и тоже не выказывал родственных чувств. Единственный человек в доме — старенькая няня Гангу любила и жалела Мину, но и ей девушка не могла сейчас довериться. Никто в целом мире не мог сейчас ей помочь. Никто, кроме ее любимого Махеша.
Махеш — ее единственная надежда. Их свадьба могла бы спасти Мину от неминуемого позора. Махеш храбрый и благородный! Они поженятся и будут жить счастливо, и у них родится ребенок, их ребенок.
Сейчас Мина уже не боялась мыслей о будущем ребенке. Ведь все будет хорошо, она знает.
— Девушка, вы будете садиться? — услышала она и вздрогнула от неожиданности — перед ней стоял служащий в железнодорожной форме.
— Поезд сейчас отправится, — сказал он.
— Да-да, вот мой билет, пожалуйста, — поспешно проговорила Мина.
Она прошла в вагон и села на свободное место. Вагон дрогнул, и здание станции проплыло за окном.
Служащий, прервавший ход ее мыслей, разрушил ее хрупкое спокойствие, и опять на душе стало тревожно и мрачно. Потому что ничего еще не решено окончательно. Махеш сказал, что женится на ней, и уехал. Прошло уже столько дней, а от него не было ни одного письма. Почему он не написал ей? Что ему помешало? Или он забыл о своем обещании сразу, как только сел в вагон поезда? Нет, нет! Мина даже испугалась собственных мыслей. Этого не может быть! Махеш не мог обмануть ее. И опять в голове зазвучал настойчивый вопрос: почему он не написал? Почему?
Мина подумала вдруг, что Махеш, наверное, заболел. Это было наиболее правдоподобное объяснение того факта, что от него не было писем. Возможно, он лежит сейчас больной и некому подать ему воды.
Мина в волнении прижала руки к груди.
— Что с тобой, дочка? — спросила ее сидящая напротив женщина. — Не очень хорошо себя чувствуешь?
— Я? — переспросила девушка, не совсем понимая, о чем ее спрашивают. Потом качнула головой: — Нет, все хорошо.
Женщина посмотрела внимательно в ее лицо и вздохнула. Мина отвернулась к окну, и через мгновение ее мысли снова вернулись к волновавшему ее вопросу.
О плохом она сейчас думать не могла. Ей представилось, что Махеш жив-здоров и уже собирается назад — к Мине. А писем не писал, потому что… Она задумалась. Почему же он не писал писем? Ага, вот почему: он очень долго не видел своего отца; ведь он учился в университете, а теперь, вернувшись после долгой разлуки, не мог оторваться от общения с ним ни на минуту. Это ведь так понятно, родителей надо уважать и любить. А потом он и вовсе решил не писать писем. Зачем? Скоро он и сам собирается приехать к ней. Он уже обо всем договорился с отцом, наверное, рассказал старику о Мине и сообщил, что она будет его женой. Только про ребенка не сказал. Хорошо, если пока не сказал. Потому что рождение ребенка вне брака — большой грех.
За окном поезда темнело, но девушка не замечала этого. Она была задумчива и печальна. Сидевшая напротив женщина время от времени бросала на Мину осторожный и жалостливый взгляд. Она видела, что ее попутчица чем-то удручена, но не решалась завязать разговор.
Мелькали за окном деревья. В вечерних сумерках они казались призраками, раскинувшими хищные руки-ветви. И стоит выйти из вагона туда, в темноту, — пропадешь, оттуда нет возврата. Мина вздрогнула и отвернулась от окна.
— Прилегла бы, дочка, — участливо предложила ей женщина.
Мина покачала головой.
— Приляг, — настойчиво повторила женщина. — На тебе же лица нет.
— Я скоро приеду.
— Домой едешь?
— Домой? — переспросила Мина и замялась. — Н-нет, — сказала она после паузы не очень уверенно. — На свадьбу к подруге.
Женщина посмотрела в ее печальные глаза и промолчала. Мина вспомнила, что точно так же смотрела на нее старенькая няня Гангу.
— Ты собираешься куда-то? — поинтересовалась няня.
— Да, нянюшка, — ответила ей Мина.
— Куда же, девочка моя?
— К подруге, на свадьбу.
А няня, услышав эти слова, посмотрела на нее недоверчиво. Совсем как эта женщина сейчас.
Мина вздохнула и опять отвернулась к окну, за которым стало совсем темно. Еще немного, — и она увидит Махеша, узнает, в чем дело. С приближением к станции Мина все больше и больше тревожилась. Теперь ей казалось, что счастья впереди не будет, и неспроста Махеш не писал ей. Сердце ее забилось учащенно, ей вдруг стало жарко.
— Подъезжаем, — сказала женщина. — Уже недолго осталось.
— Недолго? — всполошилась Мина.
И действительно, впереди она уже различала огни. Поезд рвался из тьмы вперед, в город, к свету фонарей.
— Уже поздно, — сказала женщина. — Вас будут встречать?
— Нет, наверное, — девушка добавила слово «наверное», словно сомневалась, но она-то знала, что никто ее не встретит и не ждет. Никто, кроме Махеша.
Поезд подходил к станции. Уже проплывали за окном дома, нарядные люди шли по улицам, смеясь и весело о чем-то разговаривая. Это был город Махеша. Он здесь жил. Возьмет ли он ее в свою жизнь?
Поезд остановился. Мина вышла из вагона, держа в руке чемодан. Женщина вышла следом.
— Вы знаете, куда вам идти? — спросила она.
— Да-да, — поспешно ответила девушка. — Спасибо.
У нее был адрес Махеша. Оставалось только отыскать нужный дом. И только когда женщина ушла, Мина подумала, что надо было бы спросить у нее, где находится нужная улица. Город был ей незнаком, она никогда не была здесь прежде. Дома, улицы, люди — здесь все было чужое.
Она пошла по улице, ведущей от вокзала в глубь города. Людей было много, все пользовались возможностью насладиться вечерней прохладой после изнуряющей дневной жары. На лицах людей Мина видела улыбки — и ни тени озабоченности. Как же счастливы были все, как беззаботны. Они не ведали о бедах сошедшей с поезда девушки, никто на нее не обращал внимания.
Фонари на улицах отбрасывали яркий свет. Казалось, что чудный вечер никогда не кончится и ночи не будет, хотя звезды уже перемигивались в небе.
Мина шла наугад, почему-то не осмеливаясь у кого-нибудь спросить, где нужная ей улица. Ноги будто сами вели ее, и она безотчетно подчинялась своему чувству. Ее Махеш был где-то совсем рядом. Ждал ли он ее?
Через несколько минут, никуда не сворачивая, она вышла на городскую площадь, на которой поздние торговцы предлагали гуляющим не проданный за день товар.
