— Ты опять решил остаться без завтрака?
— Нет, что ты, мальчик мой, — сказал Абдул. — Я уже позавтракал.
— Когда же ты успел?
— Утром, — пояснил старик, — когда ты еще спал. Ну, посуди сам, разве я не мог позавтракать раньше, пока ты спишь? Ведь когда ты проснешься, мне надо готовить тебя к школе, а за столом рассиживаться нет времени. Понимаешь?
Старик лукавил. Он не завтракал сегодня, как впрочем и вчера, и позавчера. Он обходился куском лепешки и чашкой воды. Слишком мало было у него денег, чтобы купить еды, достаточной для двоих.
— Ешь, — сказал он мальчику. — Набирайся сил.
Рошан сосредоточенно завтракал.
— Скоро у тебя каникулы?
— Да, дядя Абдул.
— Хорошо, — улыбнулся старик. — Отдохнешь, наберешься сил и снова будешь учиться.
— Нет, дядя, — сказал Рошан. — После каникул я больше в школу не пойду.
— Почему? — удивился Абдул и посмотрел на мальчика с тревогой. — Что-то случилось, да?
Рошан пожал плечами. Ему не хотелось сейчас говорить об этом.
— Ну? — сказал старик. — В чем же дело?
— Мальчишки в школе дразнятся, — с неохотой пояснил Рошан.
— Кого они дразнят? Тебя?
— Да, дядя.
— И что же они говорят?
— Они говорят, что я подкидыш.
Абдул задохнулся от охватившего его негодования. Он хотел что-то сказать и не мог.
— А что, дядя Абдул, я действительно подкидыш? — спросил Рошан.
— Что за чушь! — произнес наконец Абдул. — Кто это тебе сказал?
— Кришан.
— Он учится вместе с тобой?
— Да.
— И кто он такой?
— Он сын муллы.
— Он сын недостойных родителей! — воскликнул Абдул. — Только недостойные родители могли так воспитать своего сына. И этот твой Кришан — плохой мальчик!
Рошан тем временем доел рис, отодвинул миску и вздохнул.
— Я и сам знаю, что он плохой, — сказал он. — Но все равно обидно.
— А ты не слушай такие глупости!
— Что же мне — уши затыкать?
Абдул покачал головой. Несмотря на прожитые годы, он не переставал поражаться злобе, которая была в людях.
— Что за люди! — ворчливо бормотал старик. — Ну какое им дело до всего этого.
— А у меня есть папа? — спросил неожиданно Рошан.
Абдул вздрогнул и посмотрел на мальчика внимательно.
— Конечно, — сказал он после паузы. — Твой папа — я…
— А вот Кришан говорит, что никакой ты мне не папа. И потому я и есть не кто иной, как подкидыш.
— Глупости, глупости, глупости! — пробормотал Абдул, словно хотел этим заклинанием оградить Рошана от людских наветов.
Он понял сейчас, как нелегко приходится Рошану в школе, но не знал, что следует предпринять. Поговорить с учителем? Но что это даст? Ровным счетом ничего. Наоборот, его мальчика будут обижать еще больше, называя еще и ябедой. Самому поговорить с обидчиками? Тот же результат.
— Знаешь, — задумчиво произнес Абдул, — ты пока ходи в эту школу, до каникул хотя бы, а я тем временем что-нибудь придумаю.
— Что же ты придумаешь, дядя Абдул?
— Я переведу тебя в другую школу.
— В какую?
— Не знаю пока. Мы найдем школу, которая расположена не в нашем квартале, и там тебя не будут обижать.
— Хорошо бы, — мечтательно отозвался Рошан.
Старик обнял его, погладил по голове.
— Я не дам тебя в обиду, мальчик мой. У тебя есть я, и можешь быть уверен — за тебя есть кому заступиться.
— Ах, дядя Абдул, — прошептал Рошан. — Как я тебя люблю!
СУДЬЯ МАХЕШ
Все складывалось как нельзя лучше в жизни Махеша. Был он умен от природы и образован благодаря усилиям отца, отличался прилежностью и почтением к старшим, был тверд, когда это от него требовалось, и покладист, когда от него этого ждали.
И когда старый судья ушел на покой, на освободившееся место была только одна кандидатура — Махеш. Все выглядело очень естественно — кому же еще быть судьей, как не Махешу, только ему. Рай Сахеб знал, скольких трудов ему стоило, чтобы сделать так, как задумывалось с самого начала.
И это была его последняя услуга, которую он оказал своему зятю. Потому что вскоре обрушились на Рай Сахеба болезни, одна за другой, и через полгода его не стало, а еще через год и Руп Чанд, отец Махеша, скончался.
Но на судьбу Махеша это уже не могло повлиять. Он был известен и уважаем, не было в городе человека, который не искал бы знакомства с ним, а дом его слыл богатым и щедрым, каким и хотела сделать его Малти.
Она занималась домом, а еще — их сыном Рамешем, который был главной и единственной их с Махешем заботой и любовью. Мальчик рос, оберегаемый авторитетом отца и нежностью матери, и ничто не омрачало счастливой жизни этой семьи. И только Малти с некоторых пор стала часто вздыхать, но от Махеша это не укрылось.
— Что такое? — поинтересовался он.
— Нет, ничего.
— Неправда. Ты тревожишься почему-то.
— Это из-за Рамеша, — призналась Малти. — Скоро он пойдет в школу.
— И что же?
— Я не буду видеть его почти целый день.
— Ты просто привыкла к нему.
— Матери это не возбраняется, — ответила Малти, а по лицу ее блуждала печальная улыбка.
Ребенок идет в школу — и это первое его расставание с матерью лишь первое предупреждение о том, что расставания неизбежны в жизни, их будет еще очень и очень много.
ВСТРЕЧА С ОТЦОМ
В новую школу Абдул повел Рошана сам.
У дверей с табличкой «Директор школы» он разволновался, замешкался на мгновение, но потом решительно распахнул дверь и вошел, ведя за руку мальчика.
Когда Абдул с Рошаном вошли, директор, мужчина в костюме европейского покроя, оторвался от бумаг и сказал приветливо:
— Проходите, пожалуйста. Я вас слушаю.
— Идем, сынок, — подбодрил Рошана Абдул.
Они приблизились к столу директора. Абдул сел в кресло. Рошан стоял рядом, разглядывая обстановку кабинета.
— Чем могу служить? — спросил директор.
Был он вежлив, и это Абдулу понравилось.
— Дело вот в чем… — начал старик.
В это время открылась дверь, кто-то вошел в кабинет, и лицо директора, до этого хоть и вежливое, но серьезное, расплылось в улыбке. Он даже встал, чего не сделал, когда вошел Абдул.
