– Это нервный срыв.
– Похоже на то. – Он одним глотком допил виски. – Я пойду. – он посмотрел на меня вопросительно. – Все как-нибудь утрясется… Мы больше не гуляем в парке. – Он грустно усмехнулся.
– Скажи Лене: можно просто со мной не здороваться. Причем тут дети? Они лишены прогулок на свежем воздухе и любимых развлечений. У нас тут белки. Чудесная горка, катание на пони.
– Вот ты думаешь о детях, а она нет, – вырвалось у него. – Лена, похоже, эгоистка. Сегодня сказала: давай переедем.
– По-моему, лучше найти другой парк.
– Скажи это ей! Она приходила в нашу квартиру всего два раза до того, как мы переехали: в день, когда мы ее купили и после того, как был сделан ремонт. Вещи тоже я перевозил. А она в это время была с Дианой на даче. Мне сейчас точно не до размена и переезда. На работе проблем хватает. А то ты не знаешь.
– Я-то знаю.
Мы беседовали вполне мирно, я этого и добивалась. В итоге Сережа провел у меня два часа. Он выговорился, отдохнул, избавился от бремени долга. И заметно повеселел. Но Игорь, который, как оказалось, за ним проследил, сделал совсем другие выводы. И дома Сергею закатили очередной скандал.
– Ты был у любовницы! – кричала Лена. – И как ты смеешь от нее приходить к нам! К своей жене и детям!
– Да не было ничего! Я просто отдал ей долг!
– А что ты там делал целых два часа?!
Рыдания, запах валокордина, крики:
– Вызовите кто-нибудь «скорую»! Маме плохо!
– Что ж ты делаешь, сволочь?
– Да не было ничего!
– Мой брат, по-твоему, врет?!
Какой мужик потерпит, когда ему не доверяют? Тем более он сказал чистую правду. Он хотел прекратить со мной всякие отношения. Но Лена мало того, что устроила истерику, еще и закрыла дверь в свою спальню. Так весьма недалекие жены наказывают своих мужей, лишают их секса. А им что остается делать?
Прошел какой-то месяц, и мы с Сергеем снова оказались в постели. Не заводить же ему роман с секретаршей? Я предложила свое тело, и он не устоял. У меня богатый опыт любовницы, я знаю, как заставить мужчину хоть на время забыть о жене. Лена все еще была на даче, и у нас с ее мужем случилось несколько ярких, незабываемых ночей. Я ликовала. Сергей уже начал привыкать к истерикам своей второй половины. Молча выслушивал упреки и уходил спать на веранду. Близилась осень. К началу нового учебного года Лена с детьми вернулась в Москву.
Так начался самый мучительный период в моей жизни. Струна натянулась до предела, казалось, она вот-вот лопнет: эти наши отношения в любовном треугольнике, а, может и четырехугольнике, потому что Игорь не унимался, были на грани. Он мстил за прошлое, науськивая на меня и мать, и сестру. Ирина Станиславовна сыграла потом в этой трагедии роковую роль.
Бывает, что мы против своей воли ввязываемся в отношения, которые затягиваются на шее, как петля. Я вдруг осознала, что это мой последний шанс устроить личную жизнь, и пошла ва-банк. Я во что бы то ни стало хотела за Сергея замуж. Лена тоже поняла, что может потерять мужа. И остаться одинокой женщиной с тремя детьми. Она также поняла, что меня уже ничто не остановит, брат просветил ее насчет моей беспринципности.
К началу осени мы были в состоянии войны на выживание. Боевые действия шли по всем фронтам. Никто не собирался уступать. Я все чаще начала прикладываться к бутылке, потому что мои нервы были на пределе. Моя феноменальная память сыграла со мною злую шутку. Благодаря тому, что я помнила мельчайшие детали, минуты для меня растягивались в дни. Я ведь помнила каждый жест и каждое слово, его и свое. Все жесты и все слова. Даже паузы в словах. На меня навалилась бессонница, и я прокручивала в памяти эти минуты наших свиданий, словно пересыпала песок в пузатых часах. Он сыпался и сыпался, норовя закопать меня с головой. Воспоминания… Поездка в Питер, прогулки по Невскому, театр, Эрмитаж… И потом: как Сережа забегал ко мне в обед, торопливо сбрасывал одежду, и я урывала толику своего женского счастья. Мне казалось теперь, что мы вместе не год, а целую вечность. А все моя проклятая память! Я упорно помнила то, что следовало забыть. Отказывалась понимать ничтожность своих шансов против шансов Лены с ее тремя детьми. Ведь мои счастливые минуты растягивались для меня в бесконечность! Поэтому и шансы свои я переоценивала…
Надо было что-то решать. И решать должен был он.
Клим
Я уже ненавидел эту квартиру! Она теперь стояла между мной и Соней. Если Сонька все-таки въедет в бывшие владения Барановской, я… В общем, сделаю свое дело и уйду. Будет звать – порог не переступлю. И помогать дальше не стану. Это не квартира, а вход в преисподнюю, недаром она столько времени простояла пустая. Даже тот, кто убил ее хозяйку, не попытался завладеть ее нечистой собственностью.
Я даже начал мечтать о том, чтобы в банк, где Софья арендовала ячейку под свои миллионы, залезли грабители. И – прямиком в хранилище! И нет больше этих проклятых денег! Правду говорят, что шальные выигрыши в лотерею приносят одни несчастья. Я бы точно этого не хотел: оказаться таким вот «счастливчиком».
Передо мной был и другой пример: Колька Баранов. Ему на голову свалилось еще больше денег. Наследство-то огромное! В бумагах Барановской я нашел еще три сертификата собственника. Квартир у нее было до фига! И еще нашел ключ от банковской ячейки. Точнее, аж три ключа. Мне стало не по себе. Раньше я думал, что убивают в основном из-за денег. А тут четыре месяца, как человек пропал, а на его миллионы так никто и не покусился. Единственный наследник теперь пьет, как свинья. Нашел в сейфе несколько штук баксов, и больше его ничто не заботит.
Вообще с тех пор как я увяз по уши в этом расследовании, сильно поумнел. Вроде как прозрел. Нет, не в деньгах счастье, хоть это и банальность, расхожая фраза. Они нужны, когда есть на кого их тратить, есть, кого радовать. И когда есть голова на плечах. А дурак и с деньгами остается дураком. Алкаш алкашом, свинья свиньей, хам все равно остается хамом. Человек берет ровно столько, сколько ему нужно для удовлетворения своих потребностей. Алкаш больше чем на бухло все равно не возьмет, лишнее спустит либо раздаст без всякой для себя пользы. Лично мне обещанная Софьей премия нужна была для сестренок. У них выпускной, хочется устроить девчонкам праздник. А так, по большому счету, все у меня есть. Мамка с папкой, семья, своя комната и любимая девушка. Еще бы кто-нибудь в банк залез. Но пока эти деньги там лежат, я буду искать труп.
Я все гадал: куда она могла подеваться, эта Барановская? Ее посадили в машину и увезли. В этом я был уверен. И почему-то никто не хватился, ни любовник, ни подруги. Так ведь не бывает. Я терпеливо ждал, когда в полиции раскрутят любовника. И у нас будет труп. А там, получим справку о смерти, откроем наследство…
Но время шло, а мне никто не звонил. И Кольке не звонили, чтобы везти его на опознание. Выходит, трупа у них так и нет? И я не выдержал и пошел в полицию сам. С опером, который проводил розыскные мероприятия по делу об исчезновении Виталины Сергеевны Барановской, мы столкнулись в дверях его кабинета. Я пытался туда войти, а его хозяин, напротив, пытался выйти. Но я преградил ему путь. Если бы не это, он наверняка захотел бы нашей встречи избежать. Но мне везло.
