— Милена, дорогая моя, я слышал, что ты без моего дозволения отдаешь приказания агентам секретной службы? — заявил вроде бы ироничным, а на самом деле крайне раздраженным тоном Уилл Фартинг.
— Ты прав, Уилл. Или мне стоит обращаться к тебе «мистер президент»?
Милена прошла вперед и встала напротив Фартинга, около другого конца длиннющего стола.
— Гм? Ты все же пытаешься доказать свою бредовую теорию, что убийца еще не обезврежен? — спросил Фартинг и взглянул на стоявшую чуть поодаль от него агента Оливию Чанг.
Та, насупившись, вперила в Милену злобный взгляд.
— Не пытаюсь. А уже доказала.
Милена обвела всех присутствующих медленным взором.
— Что ты хочешь этим сказать? — подал голос Джереми, явно не на шутку встревожившись. — Разве убийца не мертв? А еще бродит где-то поблизости? Но у нас тут маленькие дети!
— Убийца действительно не мертв, — сказала Милена, — однако он не бродит поблизости. Он находится здесь, в Золотой столовой!
Джереми окаменел. Злата нервно кусала губы. Ясна фыркнула. Луи-Огюст подал ей бокал коньяка. Шэрон чихнула. Хантер Рогофф моргнула. Марианна дю Прэ зевнула. Делберт-младший посмотрел на Уинстона. Уинстон посмотрел на Делберта-младшего. Стивен Маккиннон вздрогнул. Лоретта усмехнулась. Бизз Бартон взял бороду в кулак. Майк Флинт нахмурился. Оливия Чанг сузила глаза.
А президент Уилл Фартинг дрожащим голосом проблеял:
— Как это — в Золотой столовой?
Милена пояснила:
— Очень просто. Убийца — один из вас!
Все загалдели. Кто-то кричал, кто-то хохотал, кто-то стенал, кто-то ругался. Но Милене была важна реакция одного-единственного человека.
Убийцы.
И убийца еле заметно напрягся.
Так и есть, Тициан не ошибся: виновен!
Милена подняла руку, и все немедленно стихли.
— До прибытия команды специального назначения у нас еще есть пара минут, поэтому поведаю вам эту незамысловатую историю чисто американского убийства. Лавры за разгадку которого, кстати, принадлежат этим двум молодым людям! — Она указала на Тициана и Эйприл. — Дело в том, что все мы ошибочно исходили из того, что все три убийства были совершены одним и тем же человеком. А это не так!
— Два маньяка в «Зимнем Белом доме»? — выпалил президент Фартинг, покрываясь потом.
— И, несмотря на три трупа, мы имеем дело только с двумя убийствами!
— А другой труп — это что, результат несчастного случая? — надменно прервала ее Оливия. — Или, скажите еще, самоубийства?
Милена одарила ее мягкой улыбкой.
— В самую точку. Мы действительно имеем дело с двумя убийствами и одним самоубийством.
Серебряный голос Златы прорезал воздух Золотой столовой.
— Папа точно не застрелил себя, он бы никогда не пошел на такое. Да и пистолет был найден не около его… его тела, а на другом конце стола, куда он никак не мог его положить. Франклин точно никак не мог бы заколоть себя в сердце, а если бы исхитрился и заколол, то не смог бы принять при этом позу безмятежно спящего человека. И китайский посол уж точно никак не мог раскроить себе затылок при помощи топора! Это определенно три убийства!
Милена заметила:
— Ты говоришь это так, как будто хочешь, чтобы все поверили в изначальную версию. Однако уверяю тебя, что команда судмедэкспертов, обследовав все три тела, подтвердит мои слова. Но нам, находящимся в отрезанном от мира особняке, события видятся именно так, как этого желает убийца. Тот, который присутствует сейчас здесь и внимательно слушает каждое мое слово. Может, он хочет что-то сказать?
Никто не шелохнулся. Милена увидела, что на лбу убийцы выступила испарина. Что же, убийца определенно боялся.
— Объясни, как такое возможно! — подала голос Ясна, причем тон ее был напуганным и просящим. — И скажи наконец, кто этот чертов убийца!
Милена ответила:
— Пусть лучше он сам это скажет. Не хочет. Ну что же, тогда я продолжу. Итак, возвращаясь к твоему вопросу, Уилл. Ты хотел знать, отчего я посмела задействовать в своих целях твою секретную службу. Твоя секретная служба провела совершенно несложный анализ содержимого бокала и фарфоровой чашки, обнаруженной на прикроватном столике в комнате дворецкого Франклина.
Она сделала паузу. Убийца прикрыл на мгновение глаза, и Милена отметила, что его левое веко слегка подергивается. Шалят нервишки!
— Экспресс-анализ установил, что в бокале находятся остатки сильного снотворного в убойной концентрации.
— Франклина что, отравили? — произнесла Шэрон. — Но даже если и так, то что это меняет? Только зачем тогда его еще и закалывать? Не понимаю!
— А что, помимо этого, было в чашке? — спросил Джереми, потирая виски, и Милена ответила:
— Следы воды. Посудомоечного средства. А также, на внешней части донышка, диетической колы!
Делберт-младший, давясь от истеричного смеха, спросил:
— Господи, что за чушь! Да кто вообще станет пить диетическую колу из фарфоровой чашки из президентской коллекции?
И осекся. Милена посмотрела прямо в глаза убийце, и тот, не выдержав, отвел взгляд в сторону.
— Ты прав, Делберт, — заметила Милена. — Кто? Думаю, ответ очевиден: твой тезка и отец, пятьдесят четвертый президент США, Делберт Уинстон Грамп. Только он мог взять фарфоровую чашку, принадлежащую к президентской коллекции, расставленной в его кабинете, и только он мог додуматься налить в нее колы!
Милена смолкла, а убийца нервно заерзал.
— И что дальше? — произнес Уинстон, а Милена сказала:
— Разве не понятно? Дальше и произошло убийство. Тот, кто находился в кабинете президента и увидел, что он пьет вульгарную колу из фарфоровой чашки, реликвии, принадлежавшей некогда президенту Кеннеди, взял другую реликвию, дуэльный пистолет Джорджа Вашингтона, приложил его к уху президента — и выстрелил!
Убийца шумно вдохнул.
— И кто был этим нечестивцем, убившим моего мужа? — завыла Ясна, и Милена мягко поправила ее:
— Моего мужа, если ты не против. Его застрелил тот, кто находился в кабинете и подавал ему колу и торт. Дворецкий Франклин.
Снова начался гвалт, который улегся, как только новый президент поднял руку и, поправив благородные седины, заявил:
— Он что, работал на Старую Ведьму? Это она ему Делберта «заказала»? В качестве мести за то, что президентом стал он, хотя большинство голосов избирателей получила именно она?
— Франклин работал на десятерых президентов, и Делберт был одиннадцатым главой Белого дома, которому он служил, — ответила Милена. — Думаю, что он изначально был крайне скептически настроен к нему, но дал себе слово выполнять свои обязанности, потому как благоговел перед президентом США как функцией. А Делберт его очень разочаровал, потому что нарушал, причем намеренно, все писаные и неписаные законы. Поэтому, когда Франклин увидел, что президент США позволяет себе пить колу из фарфоровой чашки своего предшественника, он просто его застрелил. Франклин ведь был фанатом традиций и фарфора. И не смог вынести зрелища, которому стал невольным свидетелем.
