Существует и устойчивая версия, что Григорий Ефимович был брошен в воду еще живым, поскольку руки высвободились из опутавших тело веревок, были подняты вверх благословляющим жестом и пальцы правой сложены для крестного знамения [95]. Но с простреленной головой он не мог остаться живым, и заключение профессора Косоротова говорит однозначно: «Легкие не были вздуты и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мертвым». Освободившиеся и поднятые для благословения руки не признак жизни. Это свидетельство о посмертном чуде.
А ведь Григорий Ефимович вполне мог спасти свою жизнь. Бросить ненавидевшую его столицу, уехать в родное Покровское, где его любили и уважали. Но как же больной царевич? Как же государыня, и царь, для которых его духовная поддержка и молитвы стали жизненно необходимыми? Он оставался на своем посту до конца. Оставался, даже зная, что падет на этом посту. Принял на себя первые пули, нацеленные фактически в царскую семью.
Династия Романовых начиналась подвигом простого крестьянина Ивана Сусанина, отдавшего жизнь за царя. Завершалась подвигом простого крестьянина Григория Распутина-Нового.
Между прочим, многие простые люди уже тогда не обращали внимания на клевету, видели в нем праведника, чудотворца. Когда его тело было обнаружено в реке, к этому месту началось настоящее паломничество. Люди набирали из прорубей воду, как крещенскую — верили, что Мученик освятил ее своей кровью! Зато общественность, интеллигенция восприняли убийство как настоящий праздник. По Петрограду начались восторженные манифестации. Преступников чествовали, будто героев. К государю обратились с коллективной петицией 12 членов императорского дома, настаивая на прощении убийц. А к министру юстиции и к самому царю явился великий князь Александр Михайлович. Дерзко требовал закрыть дело, угрожая волнениями и революцией. Тесть Юсупова. Ко всему прочему, напомним, в 1913 г. его избрали в США Великим магистром ордена иоаннитов, он возглавлял масонский орден рыцарей «Филалет». А по данным американского историка Р. Спенса, он был еще и связан с… Сиднеем Рейли [98].
Вскоре министерство внутренних дел перехватило письмо княгини Юсуповой к великой княгине Ксении Александровне (сестре царя и жене Александра Михайловича), где сообщалось: «она (Юсупова), как мать, конечно, грустит о положении своего сына, но “Сандро” (Александр Михайлович) спас все положение; она только сожалела, что в этот день они не довели своего дела до конца и не убрали всех, кого следует… теперь остается только “ее” запереть» [61]. Очевидно, имелась в виду государыня. Прекратить дело Николай II отказался. Наложил резолюцию на петиции великих князей: «Никому не дано права заниматься убийством, знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне».
Юсупов был выслан в свое поместье, великий князь Дмитрий Павлович отправлен на фронт в Персию. Подобная мягкость наказания тоже стала предметом исторических спекуляций. Но здесь необходимо внести ясность. Ссылка двоих участников убийства (а Пуришкевича государь сослать вообще не мог: он обладал депутатской неприкосновенностью) не являлась наказанием! Наказание определяет суд. А пока велось следствие, и оно не завершилось вплоть до революции. К тому же Николай II прекрасно знал, кто является заказчиком и организатором злодеяния. У него были свои каналы, и он получил исчерпывающую информацию, причем очень быстро.
Сразу после возвращения из Ставки в Петроград Николай II вызвал к себе британского посла Бьюкенена, и на эту аудиенцию был приглашен начальник разведывательной миссии Сэмюэль Хор. Посол повел себя очень нагло. С ходу попытался взять инициативу в свои руки и выставил требование… ввести в России «ответственное министерство». Очевидно, это было частью общего плана в расчете, что убийство испугает и деморализует царя, сделает его податливым. Но Николай II заговорил с Бьюкененом сурово. Ему даже не предложили сесть, держали стоя в течение всей беседы. Государь прямо заявил о вмешательстве англичан во внутренние дела России. Недавно в Англии были рассекречены документы министерства иностранных дел того времени, и открылось: вернувшись с этой встречи, посол доложил в Лондон — царь прямо обвинил его, что в убийстве участвовал Рейнер. Вскоре после этого Хор покинул Россию. Фактически был выслан. Для любого разведчика это означает крупные неприятности, провал. Но Хор получил значительное повышение. Рейнер тоже был повышен в чине. А награждают за успешные операции.
Зачем же понадобилось убивать Григория Ефимовича? Анализ показывает, что удар был выверенным, многоплановым и поражал сразу несколько целей. Первое. Государь император в неимоверно тяжелых условиях удерживал самодержавную власть, рассчитывая передать ее наследнику. Ведь Распутин обещал, что в 16 лет Алексей выздоровеет. Царь считал своим долгом передать сыну такую же власть, какую получил от отца. Теперь это теряло смысл. Сын был обречен, любая травма или рана могла стать для него смертельной. Династия должна была прерваться. Для Николая II и Александры Федоровны это оказывалось чудовищным ударом, подрывавшим их внутренние силы.
Второе. Организаторы преступления помнили, что Григорий Ефимович в критической ситуации способен дать мудрый совет государю, как случилось в 1912 г. Накануне готовившегося переворота такую опасность устранили. Третье. Вокруг живого Распутина клеветнические обвинения рассыпались. Любая проверка показывала, что все это ложь. Но на мертвого можно было навесить все что угодно. А в кампании клеветы важен был вовсе не сам Григорий Ефимович, эксплуатировалась неразрывная связка: Распутин — государыня — царь. Теперь Николай II и его семья стали открытыми для атаки.
Четвертое. Перевозбужденной оппозиции дали пример «самосуда». Вот так можно и нужно расправляться с теми, кого ты считаешь своими противниками. Самим брать на себя роли судей и палачей! Пролили первую кровь, дразня и соблазняя ее запахом. Пробили в общественном сознании самую первую брешь, которая начнет расширяться и через которую вскоре хлынут моря крови. Выстрелы в Распутина стали первыми выстрелами революции.
Ну и, наконец, если учитывать, какие силы стояли за организацией убийства, становится очевидным его духовное значение. Вся верхушка российского общества, аристократия, дворянство, интеллигенция, деловая элита, даже высшие церковные круги были уже насквозь заражены западными разрушительными влияниями. Григорий Ефимович со своим чистым народным православием имел смелость и дерзость находиться внутри этой верхушки. Поддерживал вокруг себя тех, кто сумел сохранить искренность и чистоту веры. Стал духовной и молитвенной опорой царя, государыни, их сына и дочерей. Поэтому его уничтожили, вышибли эту опору.
А государь и его близкие в связи с такими настроениями в столичном обществе даже хоронить своего друга вынуждены были тайно. Опасались волнений, хулиганских выходок. Да и ясно было, что враги не преминут осквернить могилу. Место предоставила Анна Вырубова. К царскосельскому парку примыкал ее личный участок, там начали строить часовню св. Серафима Саровского. В ней и упокоили старца. Провожали его только несколько человек. Царь, Александра Федоровна, наследник, царевны, Вырубова, Ден.
