Глава I
Молодые годы Нерона
Детство и юность
15 декабря 37 года в небольшом приморском городке Анций, расположенном в нескольких десятках миль от Рима, в семье Гнея Домиция Агенобарба родился мальчик, получивший согласно семейной традиции личное имя Луций — в роду Домициев Агенобарбов все мужчины носили только два личных имени — Гней или Луций, которые положено было чередовать. Ребенок появился на свет в час рассвета, «так что лучи восходящего солнца коснулись его едва ли не раньше, чем земли».
[1] Потому он был вправе считать себя изначально отмеченным Аполлоном, ведь именно этот солнечный бог посылал на землю свои стрелы — лучи. Печать этого божества действительно будет сопровождать Нерона всю его недолгую, но очень бурную жизнь.
Появился он на свет в самом начале правления императора Гая Юлия Цезаря, которого, дабы отличить от его знаменитого предка, гениального полководца, писателя, сокрушителя республики, установившего на ее развалинах свою диктатуру, обычно называют просто Гай Цезарь, а чаще употребляют забавное прозвище, приставшее к нему еще в детстве, когда он рос в военном лагере среди солдат, — Калигула. Калигула — уменьшительное от слова «калига». Так назывались сапоги римских легионеров. Ко времени рождения Луция молодой император правил всего девять месяцев. Потому можно даже шутливо утверждать, что Нерон — дитя правления Калигулы. Будущее показало, что для такой мрачноватой шутки есть все основания. Не случайно ведь в дальнейшем римляне ставили имена этих двух императоров в один ряд.
Впрочем, когда Луций Домиций Агенобарб родился, никто не додумался бы пророчить ему августейшее будущее. Правящему принцепсу, а именно так именовались правители Римской империи со времен Августа, ее основателя, то есть первые в сенате, он приходился родным племянником, поскольку мать его, Агриппина Младшая, была сестрой Гая Цезаря. К новорожденному племяннику Калигула особо теплых чувств не питал. Характерен такой эпизод: когда Агриппина попросила брата дать младенцу имя по своему усмотрению, то тот назвал имя их дядюшки, Клавдия. Реально это выглядело злой насмешкой — бедняга Клавдий имел при дворе обидную репутацию дурачка и был всеобщим посмешищем.
[2]
Предки Луция имели далеко не однозначную славу. Род Домициев Агенобарбов был известен в Риме с древнейших времен. В роду этом было немало подлинно великих сынов римского народа. Семеро из Домициев Агенобарбов были удостоены консульства, один стяжал триумф, двое были цензорами. Прадед будущего императора был борцом за республику и убежденным врагом Юлия Цезаря. Погиб он в бою с его легионами в битве при Фарсале, сражаясь в рядах армии Гнея Помпея Великого. Сын, дед Луция Домиция, пошел по стопам отца. Был соучастником убийства Цезаря, сражался в войсках последних республиканцев Брута и Кассия. Побывал и на службе у Марка Антония, но, не одобряя его связи с Клеопатрой, что многим римлянам казалось изменой, перешел на сторону Октавиана, ставшего после победы над Антонием и Клеопатрой единоличным владыкой Рима под именем Август.
Соратник Брута и Кассия сумел породниться с обоими претендентами на высшую власть в Риме. Он женился на Антонии Старшей, бывшей старшей дочерью Марка Антония от его второй жены — Октавии Младшей, родной сестры Гая Октавия, ставшего после гибели Цезаря Гаем Юлием, Цезарем Октавианом, а затем и Августом. От этого брака у него было двое детей: сын, Гней Домиций Агенобарб, и дочь, Домиция Лепида.
Гней Домиций Агенобарб, приходившийся Августу внучатым племянником, занимал при его дворе достаточно видное положение. В завещании своем Август назначил Агенобарба «покупщиком своего состояния и средств».
[3]
Славу, однако, доблестный Гней, добывший себе даже триумфальные украшения на войне с германцами, имел прескверную. Биограф Нерона Светоний характеризует Агенобарба как «человека, гнуснейшего во всякую пору его жизни» и приводит в доказательство самые вопиющие проявления этой самой гнусности:
«Сопровождая по Востоку молодого Гая Цезаря, он однажды убил своего вольноотпущенника за то, что тот не хотел пить, сколько ему велели, и после этого был изгнан из ближней власти. Но буйства его не укротились: в одном селенье на Аппиевой дороге он с разгону задавил мальчика, нарочно подхлестнув коней, а в Риме, на самом Форуме, выбил глаз одному всаднику за его слишком резкую брань… Обвинялся он незадолго до кончины и в оскорблении величества, и в разврате, и в кровосмешении с сестрой своей Лепидой, но смена правителей спасла его; и он скончался в Пиргах от водянки, оставив сына Нерона от Агриппины, дочери Германика».
К этому стоит добавить, что в ответ на поздравления друзей с рождением сына он воскликнул, «что от него и Агриппины ничто не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества».
Агриппина Младшая, супруга Агенобарба, приходилась родной правнучкой императору Августу — ее мать, Агриппина Старшая, родилась от брака полководца Агриппы и дочери Августа Юлии. Она же являлась внучатой племянницей преемника Августа императора Тиберия, будучи дочерью его племянника Германика, мужа Агриппины Старшей. Так что юный Луций Домиций Агенобарб, будущий Нерон, состоял в родстве и с Августом, причем по обеим линиям, отцовской и материнской, и через Августа был отдаленным потомком Гая Юлия Цезаря (Август был его внучатым племянником). К этому добавлялось родство с недавно скончавшимся Тиберием. Императору действующему, Гаю Цезарю Калигуле, он, как уже говорилось, приходился племянником. Заключенный же некогда из сугубо политических соображений брак Марка Антония и сестры Октавиана Октавии привел к тому, что в жилах правящей в империи династии Юлиев-Клавдиев — так принято называть эту династию со времен правления Тиберия, поскольку он был из рода Клавдиев, — текла кровь смертельных врагов — Октавиана и Марка Антония.
Детство Агриппины прошло в военном лагере. Отец ее, Германик, племянник Тиберия, был великим полководцем и в этом качестве почти не уступал своему дяде, знаменитому своими военными знаниями и победами. Тиберий трижды заслужил триумф, Германик дважды провозглашался своими легионами императором (в данном случае речь не шла о звании правителя империи, но о традиции еще республиканских времен называть императором особо отличившегося военачальника). Когда в 14 году умер Август, то восемь легионов, которыми командовал Германик на германской границе по Рейну, готовы были присягнуть ему уже как императору — правителю империи. Но он отказался выступить против дяди, который являлся законным преемником Августа. Германик был очень популярен в армии и народе, все единодушно отмечали его замечательные качества: храбрость, доброту, радушие, большие способности к науке и красноречию. Под стать ему была и его супруга Агриппина Старшая. Она была известна сильным, непреклонным характером, совершенно чужда всякому притворству, славилась целомудренным нравом, будучи верной, любящей супругой. По словам Публия Корнелия Тацита, Агриппину Старшую простые римляне называли украшением родины, непревзойденным образцом древней нравственности.
[4]
