Прежде чем кусты сомкнулись за лошадиным крупом, я оглянулась на реку, и дорожка, вторично полыхнув, исчезла.
* * *
Арлисский лес был мрачнее догевского – может, с непривычки или из-за пасмурной погоды, как всегда испортившейся к вечеру. Не пели птицы, хотя в лиственном лесу, да еще в конце весны они обычно не умолкали с раннего утра и до глубокой ночи, вдохновляющей соловьев. Над головами неприязненно шуршали темные дубовые кроны, к лицу и лошадиным ногам то и дело липла пыльная паутина. Догевские Стражи ходили именно по таким тропинкам, «эффект черновика» связывал их в единую сеть, давая возможность патрулировать куда больший участок границы, чем можно обойти за десять минут. Ни о какой паутине, тем более пыльной, там и речи не шло, пауки не успевали натянуть и десятка нитей, как Страж снова их разрывал. Халатность здешних пограничников, учитывая, что Арлисс переругался со всеми расами, настораживала. Неужели они рассчитывают на кракена? Эту тварь не так уж трудно провести или отвлечь, особенно если ты маг или у тебя есть парочка «лишних» спутников.
А тут еще со Смолкой стало твориться что-то неладное. Поджав хвост и втянув шею в себя, она похрапывала, фыркала, брызгая пеной, шла по странной волнообразной траектории, дико косилась по сторонам, шарахалась от выползших на дорогу корней.
– И почему мы не уточнили симптомы болезни? – запоздало сокрушалась я, не понимая, что происходит с моей боевой подругой. Ролар предлагал мне оставить лошадь в Куряках и пересесть на его жеребца, но я отказалась, хотя Смолка подвергалась двойной угрозе – и как наполовину к'яард, и как кобыла. Что-то не верилось мне в эту историю с повальным мором. Если это такая уж прилипчивая и смертоносная зараза, почему за три месяца она не вышла за пределы Арлисса? Да и Лён, которому наверняка о ней сообщили, не пожелал сменить Вольта на обычного коня. А он не из тех, кто лезет на рожон из чистого упрямства. Выходит, знал или подозревал что-то неизвестное мне.
Спешившись, я осмотрела Смолку с ног до головы, прощупала живот и пропассировала ауру, но никаких отклонений, не считая странного поведения, не обнаружила.
– По-моему, она просто боится, – предположила наемница.
– Кустов и деревьев?
– Того, кто в кустах и за деревьями.
– Ролар, а ты кого-нибудь чуешь?
– Нет. Разве что пару белок вон на том дубе.
– Вряд ли у моей кобылы такая острая форма белкофобии.
– И вряд ли на его слова можно полагаться всерьез, – подхватила Орсана. – Лично меня не оставляет ощущение взгляда в спину.
– Меня тоже, – согласилась я. – Ручаюсь, Смолка его тоже чувствует.
– У вас мания преследования, девушки, – снисходительно бросил вампир. – Не доверяете мне – посмотрите на моего жеребца: и ухом не ведет.
– Что с вас, мужиков, возьмешь… – вздохнула Орсана. – Ролар, ты вообще имеешь понятие о такой вещи, как женская интуиция?
– А, ты имеешь в виду женский эквивалент логического мышления?
– Ролар, а где Стражи? – запоздало спохватилась я. – В Догеве они давным-давно бы нас остановили или хотя бы показались из-за деревьев и поздоровались. Ни одному человеку, если его приезд не был согласован с Повелителем, не удавалось проникнуть в глубь долины даже на сотню шагов. Стражи Границы отличались чутьем, не уступавшим самому Повелителю, и распознавали незнакомцев за полверсты.
– Не знаю… – Ролар огляделся по сторонам, хотя по моему вопросу, предваренному поисковым импульсом, и так было ясно – поблизости нет ни одного Стража. – Странно… Правда, этой дорогой мало кто пользуется… Но для Стража это не имеет значения, он засечет тебя в самой непролазной чащобе.
Я порылась в карманах и предложила Смолке хлебную корку, но она рассеянно понюхала ее и отвернулась, продолжая высматривать неведомого злыдня.
– Ладно, ничего не попишешь, поедем дальше. – Я сунула ногу в стремя, но вскочить на лошадь не успела. Смолка внезапно взвизгнула, точь-в-точь как при нападении ложняков, и встала на дыбы, молотя по воздуху когтями. Застряв в стремени, я шлепнулась на спину и со свистом вылетела из сапога, который вместе с кобылой унесся по обратному маршруту, к реке.
Спрашивать, все ли со мной в порядке, никто не стал – я одним быстрым движением перетекла в сидячее положение, сама удивившись собственной изворотливости и живучести. Впрочем, у нас были заботы поважнее – кого бить и куда драпать, если для первой заботы врагов будет многовато.
В придорожных кустах тихо хрупнула ветка. Одна, вторая, еще ближе… Ролар и Орсана слаженно блеснули мечами, я подобралась, готовая метнуть пульсар в первую же несимпатичную рожу или морду, но тут ветки встрепенулись, раздвинулись, и на тропинку перед нами выскочила маленькая рыжая косуля. Шевельнула длинными ушами, покосилась на живописно замершую группу и стремглав бросилась прочь.
– Прекрасно, – мой тон и выражение лица абсолютно не вязались со смыслом сказанного, – просто великолепно. А сейчас за ней с воем и гиканьем выпрыгнут стая волков и орава разбойников, и мы скончаемся от ужаса прежде, чем они до нас добегут.
– Да нет там никого, – растерянно возразил Ролар, вкладывая меч в ножны.
– Вот именно, нет. И кобылы моей тоже нет. Вы что-нибудь понимаете? – Я встала, поджимая босую ногу и живо вспоминая коллегу по несчастью, неизвестного селянина с заначкой в сапоге.
– А ты?
– Могу только предположить, что кто-то здесь приколдовывает. И очень лихо, потому что я ничего не чувствую. Зараза, все мои вещи и зелья остались в седельных сумках, а без них проверить эту догадку невозможно. («Хорошо хоть жгучеяд из кармана не выложила», – мысленно добавила я).
– Фантомы, как в том замке, только невидимые? – сообразила Орсана. – Но зачем вампирам пугать своих же лошадей?
– Незачем, – подтвердила я. – Значит, это делает кто-то другой. Эдакая маленькая, но греющая душу гадость, в отместку за изгнание.
– Человек?
– Или русалки. Они умеют колдовать – правда, по-своему, без заклинаний. Им как-то удается сгущать вокруг себя магическую энергию и преобразовывать ее силой мысли.
– Среди эльфов и гномов тоже есть маги, – напомнил вампир.
– Но их не травили, как русалок, и они не станут размениваться на мелкие пакости.
– Как люди?
– Вот именно. – Я подмигнула вампиру с таким плутовским видом, словно не мыслила жизни без ежедневного вредительства. – Русалкам же ничего другого не остается – выйти на сушу и сразиться с вами в открытую они не могут.
Мне пришлось-таки залезть на Карасика позади Ролара. Вдвоем в одном седле было тесно и неудобно, широкая спина вампира заслоняла обзор спереди и частично с боков, а болтающимся ногам ужасно не хватало стремян. Я все норовила пристроить их на пятках Ролара, так что он тоже не испытывал радости от моего милого соседства.
