Я начал было издалека, что вот есть такая Джуна, познакомились с ней недавно в Институте неврологии, а теперь вот побывала в вашем институте, где якобы воздействовала на больных. И меня очень волнует вопрос: «Феномен она или нет?».
Академик Морозов спокойно выслушал меня и ответил:
– Да, мы начали с Джуной работу, но не закончили: я ушел в отпуск. Надо бы более основательно ею заняться.
– Есть ли предмет изучения?
– Да. Что-то есть у Джуны, но что – нужно разобраться… Проходить мимо таких явлений мы не можем, надо все знать…
Эта информация придала мне силы и уверенности.
Джуна рассказала мне еще некоторые подробности о своем незабываемом посещении института.
Поехала она туда, надев нарядное белое платье. Но его можно было переодеть на другую сторону, тогда оно становилось алым.
Так вот, приехала Джуна в белом, как у невесты, платье. Встретила врачей в белых халатах, а находился среди них известный психиатр Снежневский, автор упомянутой книги о медицинском оккультизме, и другие светила психиатрии. Повели в боксы.
Зайдя в один из них, она установила, что, кроме обычных недугов, у больного на голове рана величиной со спичечную коробку.
– Каким предметом нанесена рана? – поразил Джуну вопросом один из присутствующих, чем вывел ее из себя:
– Что я – следователь? Мало разве того, что говорю!
Когда испытание благополучно закончилось, все сели пить чай.
Джуна на минуту отлучилась, переодела свое двустороннее платье и, к изумлению врачей, предстала в пурпурном платье триумфатора…
* * *
Небольшой праздник для Джуны наступил. В «Комсомольской правде» появилось редакционное выступление: «Феномен изучается». В нем сообщалось, что с мая по август 1980 года она приняла участие в трех экспериментах в медицинских учреждениях Москвы, которые дали интересные результаты и требуют дальнейшего изучения…
Имелись в виду три поликлиники. Нужны были более веские аргументы, чтобы повторно выступить так, чтобы привлечь внимание политического руководства. По заданию редакции в Тбилиси выехал специальный корреспондент и привез новые отзывы. Среди них оказался поразительный документ. Подписал его не кто иной, как заместитель министра здравоохранения Грузии Шота Ломидзе. Его история могла бы стать сюжетом для рассказа. К Джуне заместитель министра, имея возможность получить самую высококвалифицированную медицинскую помощь, обратился потому, что эта помощь не помогла. У него повредился мениск: «Гипс, костыли, уже и жизни был не рад».
Пришел к Джуне инкогнито, что было излишним. Она ни у кого никогда не спрашивает: кто, где и кем работает. Приходил Шота Александрович инкогнито неоднократно. «Наблюдал Джуну в разное время суток – утром, днем, вечером. К ней приходило много людей. Всех она лечила, не обуславливая никакой платы».
Порадовало его, что всем рекомендовала продолжать ходить к своим врачам, выполнять их назначения. Заметил, что работает, не щадя себя, без всякого графика, перерыва на обед. «Работает, как проклятая».
– Чего же она добивается? – задает вопрос заместитель министра здравоохранения.
– И это не секрет. Она хочет научить врачей тому, что делает сама.
Чем кончилось лечение заместителя министра?
На этот вопрос отвечает:
– После седьмого сеанса выбросил костыли. Обошелся без операции. Сейчас совсем здоров.
Заместитель министра с грустью констатировал, что знает многих известных ученых, которые исцелились у Джуны, но скрывают это и ничем ей не помогли, даже не дали клочка бумаги с отзывом. У Шоты Ломидзе хватило мужества высказать свое личное мнение, прямо противоположное тому, что говорили его коллеги.
* * *
Джуне удалось за год в Москве привлечь к себе всеобщее внимание не только больных. Ее с радостью посещали, чтобы просто пообщаться, те, кого не надо было убеждать в ее исключительности. К названным именам артистов и поэтов добавлю Андрея Тарковского, солистов Большого театра Юрия Гуляева и Галину Калинину, диктора Центрального телевидения Светлану Моргунову…
В свою очередь, она посещала дома самых высокопоставленных лиц в СССР. Совершала то, что не могли Нинель Кулагина и Роза Кулешова. Я сопровождал ее в переулок у Пречистенки, где живут патриархи Русской православной церкви.
Ждал ее полчаса в машине во дворе усадьбы. Из покоев патриарха Пимена вышла сияющая с подарком – золотым блюдечком, миниатюрной чашечкой и ложечкой. В другой раз увезла отсюда икону святой Евгении… В мае 1981 года принимала дома на улице Викторенко ректора Ленинградской духовной академии и семинарии Владимира Михайловича, владыку Кирилла, будущего патриарха Московского и всея Руси, а в июне гостила по его приглашению в Ленинграде и Комарово. В те дни познакомилась с послом Западной Германии Андриасом Ландрупом. Осенью пригласили в Звездный городок на встречу с космонавтами.
Ездил я с ней на Смоленскую площадь, ее встречали у служебного входа министерства внешней торговли СССР и сопровождали в кабинет заместителя министра Юрия Брежнева, сына Леонида Ильича. Принимал Джуну министр МВД Николай Щелоков.
На улицу Горького она отправлялась в многоэтажный дом, где жил Александров-Агентов, помощник по международным вопросам Генерального секретаря ЦК КПСС.
Но физиков, тех, кто должен был решить ее судьбу, среди ее поклонников пока не видел.
– Чем черт не шутит, – подумал я и позвонил академику Зельдовичу после публикации его выступления на объединенной сессии Академий на страницах «Вестника» АН СССР. Предложил посмотреть на манипуляции Джуны. Лучшего придумать не мог.
– У меня другие дела, мнение свое я высказал, – услышал краткий ответ. – Мнение президента совпадает с моим…
Итог складывался пока малоутешительный, несмотря состоявшуюся дружбу с Николаем Константиновичем, на визиты к патриарху Московскому и всея Руси, помощнику Генерального секретаря. Руководство Академий – против. Министерство здравоохранения СССР – против.
Что делать?
Писать стихи.
Джуна!
Имя звенит, как струна.
Из рук струится волна,
Загадочной силы полна.
Какая ее длина?
Чем измеряться должна?
Новостью страна
Взбудоражена.
Дважды и трижды героев
В споре слышны имена.
Отчего дискуссий война?
Почему неприязни стена
Этим именем порождена?
Будто Джуна всему – измена.
Кем будет она оправдана?
Да, горька цена
Тому, что зовется истина.
Она же в руках ее: «На!»
* * *
В начале этой главы я привел полные оптимизма высказывания академиков Велихова и Гуляева, один из которых «руку приложил» чтобы началось изучение «эффекта Джуны», другой получил валюту и рубли, чтобы создать лабораторию и ответить на вопрос «лечит она Генсека или нет».
