Вообще, Александр Ефимов – личность весьма яркая и неординарная. Поэтому, пожалуй, стоит сделать небольшое лирическое отступление и рассказать о нем подробнее.
Нужный человек, или Король питерских коррупционеров
Александр Евгеньевич Ефимов родился в Ленинграде в 1958 году в рабочей семье, никогда не знавшей особого достатка. В середине 1990-х годов его уже называли одним из богатейших людей в городе на Неве, где его знали в основном как Ефима или Фиму – лидера одного из направлений знаменитого сообщества тамбовцев. Путь Ефимова к богатству и успеху был труден и непрост. Он потребовал от Александра Евгеньевича огромных моральных, психологических и физических затрат, и в этих словах нет никакой иронии. Общеизвестно, что без труда нельзя выловить никакую рыбку из пруда, а Ефим умел ловить весьма и весьма жирных карасей.
Его трудовой стаж начался в 1983 году. Фима тогда устроился буфетчиком третьего разряда в обычный скромный кинотеатр «Охта» и числился в Тресте столовых Красногвардейского района. В 1984 году он становится швейцаром (а проще говоря – вышибалой) бара-столовой № 6 все того же района, любовь к которому он пронес сквозь бурное время перемен.
Особых результатов в спорте никогда не показывал, но парнем был достаточно крепким, способным при необходимости решать вопросы. Именно тогда, в середине 1980-х, вокруг него постепенно сплачивался дружный коллектив, который время от времени начинали привлекать серьезные люди – для вышибания карточных долгов и других оперативно возникающих надобностей. У Ефима появились деньги – довольно значительные по тем временам. Он мог бы уже и не работать официально, но тогда еще преследовали за тунеядство, вот и приходилось Александру Евгеньевичу подвешиваться все в той же сфере обслуживания. (Опять же, он никогда не ленился за лишней копейкой наклониться, справедливо полагая, что она, копейка эта, рубль бережет.)
Недолгое время в 1985-м он «потрудился» буфетчиком в том же баре, где был швейцаром, но через несколько месяцев круто поменял профиль – оформился слесарем-сантехником в бане № 25. В эту баньку любили захаживать и теневые дельцы, и бандиты. Фима всех встречал радушно и среди клиентов имел даже кличку Банщик. Не брезговал он принимать и сотрудников милиции: в скором времени его ближайшей связью стал офицер из отдела управления угрозыска Алексей Никулин.{ Позже на базе именно того отдела, где работал Никулин, будет создано знаменитое Шестое управление – то самое, которое должно было бороться с организованной преступностью. А сам Никулин был весьма близок с Николаем Горбачевским, который несколько лет занимал должность заместителя начальника ГУВД Санкт-Петербурга и начальника службы криминальной милиции.} У Ефимова вообще было очень много знакомых милиционеров, с которыми он поддерживал тесные контакты, справедливо полагая, что все хотят кушать. Именно благодаря его широким связям в милиции и родился позже миф о том, что сам Ефимов служил когда-то участковым инспектором в Куйбышевском РУВД. На самом же деле Фима не служил даже в армии, а в Куйбышевском РУВД у него было просто очень много знакомых. Знакомства эти позднее, уже в 1990-е, он станет использовать очень и очень эффективно, его не будут тревожить такие понятия (принятые, например, среди московских воров), что с ментами, мол, дела иметь впадлу. Ефим всегда считал, что нормально иметь дела с теми, с кем их выгодно иметь.
Надо сказать, что его трудовая биография очень походила на биографии таких известных питерских лидеров, как Степаныч, Кумарин, Ледовских, Малышев. Все они в свое время тоже работали в меру сил в сфере обслуживания: швейцарами, вышибалами и барменами. В Москве, к примеру, такие факты биографии помешали бы успешной карьере, но вот в Питере это было в порядке вещей. В городе на Неве складывались свои традиции и тенденции. Именно благодаря этим тенденциям Петербург и будут называть бандитским, в отличие от воровской Москвы. (Правда, уже в 1996-м московская братва говорила: «Да, Москва – воровская, а Питер – город ментовской, потому что там менты борзые, крыши держат, через ментов больше половины вопросов решается, есть и такие ментовские команды, которые даже в общаки платят».)
Однако при всех своих многочисленных связях с представителями правоохранительных органов Ефимов не чурался и уголовной среды. Его, например, поддерживала достаточно авторитетная братская бригада, состоявшая из чистых уголовников, выходцев из Братска.
В 1986–1987 годах Ефимов числился гардеробщиком столовой № 4, однако там он почти не появлялся – у него возникли совсем другие темы. Ефимов близко сошелся с Владимиром Кумариным, лидером тамбовцев, хотя и не высовывался, предпочитая оставаться в тени Кума. Коллектив же самого Ефима начинал постепенно облагать налогами торговцев в Красногвардейском районе, предоставляя «охрану» спекулянтам и фарцовщикам. И вот что интересно. Известно, как торгаши относятся к рэкетирам. Они их, мягко говоря, не любят и при случае всегда сольют в ту же ментовку. Но… Ефимов никогда не привлекался к уголовной ответственности, вплоть до 1996 года. Он умел находить с торговцами общий язык, можно даже сказать, дружил с ними.{ А ведь в то же самое время воры пытались взять в Ленинграде инициативу на себя: в частности, тогда был направлен в Питер некто Савва Николаевич Попандопуло, уроженец Чимкента. Этот Попандопуло имел «лицензию» от московских воров на сбор общака, он тряс валютчиков и кооператоров на Невском, его поддерживали дагестанцы. Однако среди тогдашних городских авторитетов Попандопуло, опиравшийся на судимых, поддержки не нашел – победили спортсмены, люто ненавидимые ворами. Савва Попандопуло продержался не более трех месяцев: вскоре он был арестован и на этом свою активную деятельность по сбору средств в общак прекратил.} Ефимов и Кумарин росли, как на дрожжах.
В 1987–1988 годах Фима еще «стеснялся», этот период в его трудовой книжке отмечен работой швейцара в столовой № 19 Красногвардейского района. Но когда началось кооперативное движение, Александр Евгеньевич понял, что пора выходить из подполья. В 1988-м он открыл кооператив с трогательным названием «Саша».
Постоянной резиденцией ефимовских становится известное кафе «Вечер». Там они собираются для решения вопросов и просто для отдыха после тяжелых трудовых будней. Кстати говоря, именно то, что Ефимов стал председателем кооператива «Саша», позволило впоследствии многим, даже очень хорошо информированным людям в Питере утверждать, что Фима скорее коммерсант, чем бандит, и что он в «бандюганство вписался исключительно для того, чтобы самому братве не платить». Такие заявления не случайны: Ефим очень рано проявил себя как жесткий, дальновидный руководитель, постоянно настаивавший на том, чтобы боевики не высовывались. В своем коллективе Александр Евгеньевич старался поддерживать жесткую дисциплину, все члены коллектива обязаны были постоянно посещать тренировки в спортзале комбината общественного питания на проспекте Ударников. Те, кто пропускал тренировку без уважительных причин, должны были платить денежный штраф.
Кооператив «Саша» постепенно все тверже и тверже вставал на ноги, торгуя всем понемногу. Но особый интерес Ефимов проявлял к торговле цветными металлами и лесом. В этих направлениях Александру Евгеньевичу удалось раскрутиться на всю катушку, в то время как другие лидеры тамбовских – Кумарин и Ледовских – еще только начали искать подходы для последующей монополизации сферы нефтебизнеса.
