В конце 1995 года один весьма информированный источник уверял меня, что в скором времени компьютерные взломы станут одной из самых распространенных и любимых тем в мире организованной преступности Питера, а «дело Левина» было всего-навсего своеобразной пробой пера.
В общем, что говорить, богата талантами матушка-Россия.
Р. S. Забавно, что в конце 1995 года прошел слух о том, что Владимиру Левину уже предложили работать на одну из известных западных кампаний. Говорили даже, что предложение это исходило от самого «Сити-банка»…
В 1998 году, отсидев 36 месяцев в американской тюрьме, Левин был отправлен из США, но, куда именно, как писали газеты, никто из ФБР и службы иммиграции и натурализации «долго не мог вспомнить». Лишь через год после многочисленных запросов из России была найдена бумажка, в которой значилось: «Выслан в направлении места постоянного проживания». Правда, по словам американских официальных лиц, Левин улетел на самолете чешской авиакомпании. Самолет взял курс на восток, но до России не долетел, поскольку конечный пункт авиарейса находился совсем в другой стране. Так весной 1998 год бывший российский хакер № 1 бесследно исчез где-то в Центральной Европе…
В Петербурге Левин объявился в марте 2000 года, следуя проездом за границу. Находясь в Петербурге всего сутки, он добровольно пришел в РУБОП, чтобы дать показания. Однако многие скептики сомневаются в том, что показания эти были чистосердечными. Говорят, под протокол Левин рассказывал, что взлом «Сити-банка» произошел случайно, – он-де просто тупо набирал на компьютере команды, не ведая, что творит…
Чем сейчас занимается Левин и где обитает в настоящее время – доподлинно неизвестно. Ходят упорные слухи, что на самом деле он сохранил за собой часть денег в различных коммерческих банках Европы и в настоящее время пожинает сладкие плоды своего «большого компьютерного приключения» в одной из восточноевропейских стран.
Февраль 1996 г., лето 2003 г.
Как мы ловили Малыша{ Эта глава впервые была напечатана в учебнике «Журналистское расследование», который стал результатом коллективного творчества сотрудников Агентства журналистских расследований. В настоящем издании дается с дополнениями.}
1
Депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виктора Новоселова убили в среду, 20 октября 1999 года, около 9 утра. К 11 часам на месте происшествия побывали трое сотрудников АЖУРа, и вот что нам стало известно. В 8.45 Новоселова посадили в служебный автомобиль «Вольво-940», номер «О121ОО78», на сиденье рядом с водителем. Виктор Семенович после первого покушения на него в 1993 году самостоятельно ходить не мог. При поездках в машине коляску, на которой передвигался депутат, убирали в багажник.
На задние места сели охранник и сиделка Новоселова, которая жила в том же доме, что и депутат. Машина выехала со двора дома 198 на Московском проспекте и стала двигаться по улице Фрунзе со скоростью примерно 15 км/ч. На пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе автомобиль притормозил недалеко от светофора.
В этот момент к «вольво» подбежал молодой человек в спортивном костюме, ветровке, кроссовках, в наушниках и легком импортном бронежилете и бросил на крышу автомобиля, над местом рядом с водителем, где сидел Новоселов, полиэтиленовый пакет. Затем он отбежал от машины. Раздался взрыв. Виктор Новоселов погиб на месте. Серьезно пострадал водитель.
Охранник депутата выскочил из машины и два раза выстрелил из пистолета в убегавшего мужчину. Раненный в шею преступник был задержан. Кроме того, наряд ГИБДД задержал еще одного человека, которому, как показывали свидетели, раненый якобы делал какие-то знаки. У второго задержанного что-то изъяли – то ли телефонный аппарат с проводами, то ли пульт дистанционного управления.
Пресс-служба ГУВД и городские радиостанции сообщили, что киллер умер от ранения. Факт смерти убийцы требовал проверки. Но как? Отправиться в больницу, в которую могли отвезти раненого? В какую? Поехали в ближайшую – на улице Костюшко.
В больнице никаких сведений о поступившем с огнестрельным ранением молодом человеке не давали. Но пройти в больницу – не проблема. В одной из курилок услышали разговор о том, что недавно привезли парня под охраной, а теперь то ли увезли, то ли увозят куда-то.
Куда? Если не в морг, то, вероятнее всего, в клинику военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии. Не мешкая, поехали к клинике. Встали так, чтобы видеть, кто въезжает и выезжает. Через пятнадцать минут кого-то привезли с охраной. Итак, скорее всего, киллер жив. Но в академии его, подозреваемого в совершении тяжкого преступления, если ранение не слишком тяжелое, долго держать не будут. Скорее всего, переведут в более защищенное место. На следующий день мы убедились в своей правоте. Мы подошли к межобластной тюремной больнице и стали заводить разговор со всеми выходящими оттуда людьми. Через два часа один из работников больницы сказал, что задержанного на месте убийства Новоселова накануне вечером перевели сюда из Военно-медицинской академии.
Одновременно с этим мы выяснили фамилию второго задержанного: им оказался Николай Петров. Через знакомых сотрудников милиции с помощью ЦАБ узнали, что он прописан с матерью на Большеохтинском проспекте. Поехали.
В квартиру решили сразу не заходить, а опросить сначала соседей. Придумали историю: мы журналисты, занимаемся не убийством Новоселова, а фирмой, выстроившей финансовую пирамиду типа «Атлантиды». И фигурирует у нас там некий Николай Петров, вот мы и вознамерились узнать – тот или не тот? Нашли соседку-старушку. Да, сказала она, есть такой Петров, но он здесь не живет. Живет только его мать. И ничего плохого она о Петровых сказать не может. Позвонили. Дверь открыл высокий мужчина. Рядом стояла женщина лет шестидесяти.
– Вы к кому? – спросил мужчина.
– Мы к Николаю Петрову.
– Проходите. Вы кто?
– А вы кто?
– Мы – ФСБ.
– А мы – журналисты.
Показали друг другу удостоверения…
Квартира матери Петрова была небогатой, с потрепанной мебелью. В ней кроме нас находилось восемь человек: мать Петрова, четверо сотрудников ФСБ, следователь и понятые – наверное, те соседи, которых мы не застали. Ни сотрудники ФСБ, ни следователь нам ничего не сказали. С матерью Петрова нам просто не дали поговорить. Она не понимала, что происходит. И все время спрашивала, а зачем журналисты пришли. Видимо, ФСБ для нее свою версию придумала.
О первом задержанном мы с самого начала не знали ничего, кроме весьма приблизительного описания его внешности и того, что он, несмотря на уверения сотрудников милиции, жив. Обзвонили всех, с кем мы контактируем в милицейской среде. Выяснили, что фамилия раненого – то ли Бузьков, то ли Гузьков. Затем поступило уточнение – задержан Артур Бузков, 1971 года рождения. Однако тот же ЦАБ выдал информацию: никакого Артура Бузкова в городе не существует. Скорее всего, ошибка. Впрочем, имя Артур – достаточно редкое и запоминающееся, вряд ли его могли перепутать. Стали искать фамилии с похожим звучанием – Будков, Кузков, Гусков… Наконец, нашли: Артур Гудков, 1966 года рождения, уроженец города Бобруйска Могилевской области Белоруссии, в 1987 году демобилизовался из армии и прописался в Сосновом Бору в общежитии.
