Вообще 1993 год стал годом настоящего отстрела бандитов. Их убивали десятками – и в Москве, и в Петербурге. Некоторые информированные источники считают, что ликвидации крупнейших бандитских и воровских авторитетов России – это не столько результат внутренних разборок, сколько следствие стратегического решения, принятого настоящей мафией. В данном случае под мафией понимаются мощнейшие теневые и экономические структуры, оставшиеся еще с номенклатурных времен. Тогда эти структуры контролировали промышленность и имели настоящие деньги на государственном уровне.
* * *
20 октября 1993 года в вестибюле ресторана «Океан» был расстрелян Сергей Бейнешев, руководитель одной из крупнейших топливных фирм города. По данным оперативников, Бейнешев отказался делиться с тамбовскими доходами от своих коммерческих операций, за что ему пообещали прострелить башку… И обещание свое сдержали.
В течение нескольких месяцев сотрудникам питерского РУОПа удалось задержать предполагаемых убийц Бейнешева – нескольких активных членов тамбовского преступного сообщества, в числе которых был и один из основных (по мнению первоначального следствия) тамбовских авторитетов Валерий Ледовских.
Задержание и первые месяцы следствия были довольно громкими, чего нельзя сказать о дальнейшей судьбе этого дела. В ходе расследования обвинению удалось выстроить довольно четкую и логичную схему того, как разворачивались события в «Океане». Выходило, что Бейнешев, будучи поначалу близок с тамбовцами, к осени 1993 года основательно испортил с ними отношения. Те же не только не хотели упускать предпринимателя, как лакомого данника, но и сами желали получить долю в его нефтяном бизнесе.
Около десятка предполагаемых участников убийства в разное время были взяты под стражу, еще несколько считались установленными, но находились в бегах, а кое-кто отправился вслед за Бейнешевым. Наконец следствие было закончено, и несколько томов материалов уголовного дела ушли в городской суд. Там его принял для рассмотрения старейший судья города Федор Иванович Холодов, который к тому времени получил свою долю известности после провального для РУОПа и городской прокуратуры процесса по делу Александра Малышева. По странному совпадению, с «тамбовским делом» у Холодова также возникли непонятки: едва начался процесс, судья вернул дело в прокуратуру на доследование, посчитав, что не все выводы обвинения нашли свое подтверждение в ходе следствия.
Пока шло доследование, некоторых обвиняемых, как водится, выпустили под подписку о невыезде. В том числе и Валерия Ледовских, для которого эта история закончилась вполне благополучно: новый следователь снял с него прежние обвинения и вывел из числа подсудимых по «делу Бейнешева». Правда, некоторые источники в правоохранительных органах тогда утверждали, что сделано это было отнюдь не бескорыстно. Якобы этот самый следователь вскоре купил себе квартиру в центре Петербурга, а потом очень быстро уволился из прокуратуры и перешел работать в адвокатуру.
И все-таки, пусть и изрядно худея на глазах, «тамбовское дело» вновь добралось до городского суда. Правда, на рассмотрение Холодову оно уже не попало – у старейшего судьи города возникли серьезные проблемы, связанные с возбуждением в отношении него уголовного дела по обвинению в вымогательстве взятки у небезызвестного Дмитрия Якубовского за обеспечение благополучного исхода его дела.
Так что весной 1998 года рассматривать остатки «тамбовского дела» пришлось другому судье – Виктору Данилову. К этому моменту от общего числа обвиняемых остался один Игорь Черкасов, которому теперь предъявляли лишь незаконное хранение оружия. Разобраться, кто же именно стрелял в Бейнешева в октябре 1993 года, после всех мытарств и перемен показаний свидетелей и обвиняемых стало делом почти безнадежным. Отмазаться от пистолета Черкасову было довольно сложно: браунинг, из которого застрелили Бейнешева, и девять десятков патронов к нему милиционеры обнаружили на квартире Черкасова во время ареста в декабре 1993 года. В этой ситуации адвокаты помочь ему не смогли. Кстати, по первоначальной версии защиты, убийство Бейнешева якобы произошло случайно, в ходе потасовки, и вообще это был почти… самострел; сам подсудимый впоследствии утверждал, что сверток с оружием ему передал в «Океане» какой-то незнакомец в момент всеобщей суматохи после пальбы по Бейнешеву. В итоге за незаконное хранение оружия Черкасов получил три года лишения свободы.
Но на этом «тамбовское дело» не закончилось. Во время последних слушаний всплыли некоторые дополнительные обстоятельства. В частности, существование некоего Логинова, также одного из участников тех давних событий. После гибели Бейнешева тот длительное время скрывался в Германии, но в 1998 году был арестован; немецкими властями решался вопрос о его выдаче российским правоохранительным органам. Исходя из этого, в части дознания, кто же все-таки застрелил Сергея Бейнишева, суд отправил дело на новое доследование в надежде получить показания Логинова. Ждать его показаний остался и единственный крайний в этой истории Черкасов, которого было решено оставить под стражей. Впрочем, что-то там с выдачей Логинова не срасталось, адвокаты обвиняемого активизировались, а посему 18 мая 1998 года Черкасову зачитали-таки приговор: он получил свои три года за незаконное хранение оружия. Приговор вступил в законную силу в июле, а уже в сентябре Черкасов благополучно освободился с учетом ранее отбытого срока содержания под стражей.
Ментовский синдром{ Слово «мент» в современном разговорном русском языке утратило свой уничижительный оттенок и стало синонимом американского жаргонизма «коп» (полицейский). Многие оперативники сами себя называют ментами, причем с гордостью: «Мы – настоящие менты». Надо сказать, что само слово «мент» в обиходе блатного мира существовало еще до революции. Некоторые исследователи полагают, что слово это проникло в русскую феню из польского криминального сленга, где под ним подразумевался тюремный надзиратель.}
Они встречались часто – вор в законе и бывший мент, бывший офицер уголовного розыска. Свои встречи они не афишировали, потому что вору было западло говорить о делах пусть и с бывшим, но ментом. А мент привык конспирировать почти все свои встречи. Свою бывшую работу он вспоминал часто, и ему казалось, что все это было сном… Уже почти полтора года он руководил преступной бандитской группировкой, в которую в основном входили бывшие сотрудники правоохранительных органов.
Они устраивали друг друга, делились полезной информацией и даже вместе разрабатывали операции.
Их разговор был недолгим. Под конец вор посмотрел на мента и серьезно сказал:
– А ведь вообще-то ты – мент, тебя бы, по понятиям, поиметь надо было.
Мент облокотился на багажник своего «мерседеса», закурил сигарету и ответил:
– А ты попробуй!
Они посмотрели друг другу в глаза и после короткой паузы расхохотались…
Что такое ментовский синдром, нам{ Часть материалов для этой главы собиралась вместе с Михаилом Ивановым, который позднее стал главным редактором газеты «Петербург-Экспресс».} объяснил один старый опер. Может быть, и сам термин придумал он же. «Ментовский синдром имеет две фазы. На первой сотрудник милиции начинает в каждом человеке видеть преступника и злодея. Первая фаза может пройти быстро и безболезненно. При второй меняются понятия. Бандиты и воры становятся понятнее, ближе и роднее, чем обычный законопослушный человек. На второй фазе мент начинает чувствовать себя своим в мире сыщиков и воров. А там, где чувствуешь себя своим, всегда легко сменить роль. Или взять себе еще одну роль „в нагрузку“… Переболеть второй фазой очень тяжело. Лекарство, в принципе, одно – надо менять работу… Вот только на какую? Тот, кто всю жизнь играл в полицейских и воров, умеет либо догонять, либо убегать…»
