– Не смешно. – Я вытер пальцы и, смяв салфетку в тугой комок, метнул в урну возле входа. – Лен, если не пойдешь, так и скажи, не делай проблему на пустом, считай, месте. Мне в разведку сползать – дело привычное.
Произнося эти слова, я немного кривил душой – в том смысле, что Леночкин отказ проблему создавал изрядную. Нет, конечно, я бы мог и сам полазать-понюхать. Однако, во-первых, существовал риск наткнуться на кого-нибудь из ролевиков, причем «кого-нибудь» с более цепкой памятью на лица, чем у Толика-сапожника. Во-вторых же, геофак, на котором училась моя первая Люба-Любовь, и химфак БГУ находятся в соседних зданиях – из чего следовало, что шанс наткнуться на старых знакомых Сани Топлякова неприятно высок.
Ну а, в-третьих, я уже успел придумать для себя отдельное задание, в список необходимых условий которого входил «гольфик» и чем-то занятая Леночка.
– Да пойду я, пойду, – вздохнула фифа.
Я с трудом удержался от индейского победного вопля.
– Отлично. Тогда «забьем стрелку», и через час… или лучше через полтора я тебя подхвачу.
– Эй, ты что, куда-то ехать собрался? – не на шутку перепугалась девушка. – У тебя хоть права есть?
Права у меня, как ни странно, имелись (трехлетней давности, однако вполне действительные) и даже при себе. Хотя при нынешних обстоятельствах еще неизвестно, что лучше: предъявлять их или попытаться скормить гаишникам сказку про белого и очень склеротичного бычка, забывшего дома все документы.
– Лен, не волнуйся, по лестницам я кататься не собираюсь. Хочешь, сейчас до универа за руль сяду – проверишь?
– Непременно, – кивнула ничуть не убежденная Леночка. – И будь уверен: если мне твоя манера водить не понравится…
– …запрешь меня в багажнике.
– …выставлю из машины, запру ее, и будешь все полтора часа вокруг бегать, – договорила фифа. – И я так и не услышала, куда ты собрался!
– Знакомого хочу навестить. Думаю, нет, уверен: он сможет кое-что рассказать.
– Ага, – скептически хмыкнула девушка. – Видела я, как ты знакомых навещаешь…
– Нет, ну что ты? – почти искренне возмутился я. – С этим другом я буду разговаривать совсем иначе!
Всю дорогу до универа Лена сидела, будто неопытный йог на гвоздях. Впрочем, я и сам не рвался играть в Шумахера: под вечер уличное движение заметно усилилось. Тише едешь, дальше будешь… от места, куда едешь, любил добавлять отец, и, вспомнив эту его присказку, я еще больше убавил скорость, заставив грязно-белый субару позади нас разразиться серией гудков и миганий.
– Ты чего?
– Ничего.
Щелкнув поворотником, я выкрутил руль, в последний момент запоздало испугавшись, что снесу зеркало о стену. На мое счастье, «гольфик» был проворнее, чем казалось, – ноздреватый камень благополучно скользнул мимо.
– Ну как?
– Так-сяк, – в тон мне отозвалась фифа. – Сань, ну зачем ты в руль так вцепляешься? Это ведь не спасательный круг – от того, что крепче стиснешь, машина ровнее катиться не будет.
– По-моему, вполне ровно ехал.
– А по-моему – по синусоиде! – ехидно возразила девушка. – То в одну сторону заносит, то в другую.
Похоже, тоскливо подумал я, весь мой великий замысел накрывается медным тазиком. Вот же ж… послал Серафим напарницу! Скажи уж прямо: жалко тачку давать в чужие руки!
Чувства по адресу Лены я сейчас питал довольно разнообразные, и, должно быть, что-то на моем лице отразилось.
– Сань, – на удивление спокойным тоном произнесла фифа. – Тебе действительно надо по делу съездить?
– Угу, – кивнул я, на сей раз воздержавшись от язвительного комментария. – По делу.
– Хорошо, – Лена распахнула дверь. – Тогда жди меня на этом же месте через час.
– Через полтора, – быстро напомнил я. – Вот… сейчас почти полседьмого, и ровно в восемь я тут буду как штык. И, Лен…
– Что еще?
– Дай, пожалуйста, – я произвел в уме короткий подсчет, уменьшил получившийся результат вдвое, поколебался еще секунду и удвоил обратно, – тыщ пятьдесят.
– Зачем?
– На дело. – Я постарался, чтобы эти слова звучали как можно искреннее. В общем, они и были чистейшей правдой, вот только узнай или хотя бы заподозри инспектор Коробкова, что именно я задумал, ох и шуму бы поднялось.
Леночка молча полезла в сумочку, покопалась в ней и так же молча протянула мне веер разноцветных бумажек. Я сложил их вдвое и, не считая, сунул в задний карман брюк.
– Спасибо.
– Не за что, – сухо сказала девушка. – Что-нибудь еще?
Я мотнул головой.
– Тогда до встречи. – Блондинка сноровисто выскользнула из машины.
– Постой! Лен… – на миг я замялся, – ни пуха, ни пера тебе!
– К черту! – бросила та через плечо.
– Почти угадала, – задумчиво пробормотал я, глядя на удаляющуюся куртку. – Буквально чуть-чуть адресом ошиблась.
Саня оказался прав – фотография покойного преподавателя, распечатанная на матричном принтере (из-за чего вид у нее был исключительно скорбный), висела даже не у деканата, а на стенде в холле. Валерий Дмитриевич Кожевников, безвременно ушедший от нас в возрасте двадцати девяти лет, – невосполнимая потеря для друзей, родных и науки… Я бегло проглядела некролог до конца, но ничего стоящего детективного внимания не обнаружила. Видимо, текст слепили по образцу, хранившемуся на факультете со времен его основания. На полу, в казенном железном ведре с инвентарным номером, стояла целая охапка цветов – гвоздики, астры, георгины, розы, лилии и даже длиннющая ветка орхидеи. Кажется, покойный действительно пользовался народной любовью…
В середине одного букета я углядела белый уголок и, нагнувшись якобы поправить цветы вытащила свернутую квадратиком бумажку. «Прости меня». Очень интересно. Нет бы написать: «Прости, что пришлось тебя убить», фамилия, домашний адрес. И голубая каемочка, как Саня заказывал. Хотя, может статься, это всего лишь послание раскаявшейся студентки, изрядно попившей из преподавателя кровушки, но так и не сумевшей сдать ему зачет.
Тем не менее я запасливо спрятала бумажку в карман и, чтобы не привлекать внимания скучающего в стеклянной будке вахтера, поднялась на первый этаж. Где ж тут у них деканат, и под каким бы предлогом мне туда внедриться и выспросить, какому курсу преподавал злосчастный кандидат наук? Как назло, лекции не то окончились, не то начались, и в коридоре никого не было. Впрочем, в дальнем его конце мелькали какие-то тени, и я нерешительно двинулась туда.
– Ой, извините… – Выходящая из туалета девушка чуть не сбила меня с ног. Я рассеянно кивнула, посторонилась, и тут она радостно завопила мне в спину: – Ленка?! Ты что здесь делаешь?
