– О, неблагода-а-а-арная! – Подкативший к горлу зевок не дал мне выдержать гамлетовский пафос. – Накормил ее, а-а-а-богрел, а она – ведро! Змея, как есть змея. Кобра очкастая то есть…
– …гадюка подколодная, – договорила за меня фифа, заглядывая в комнату. – Экс-чемпионка Беларуси по ядовитым плевкам. Короче, герой, хорош стонать и дрыхнуть: я уже душ принять успела, кофе стынет, и вообще, дел на сегодня у нас вагон и маленькая тележка, а времени уже пол-одиннадцатого.
– Сколько?! – Остатки сна махом вымело из моей головы. – А какого леш… тьфу, в смысле, фиг ли вы меня не будили?
– Я Федьку полчаса назад послала, – принялась оправдываться Лена. – И потом, ты вчера про время ничего не сказал.
– Ну а самой подумать? Прикинь: пока до города доедем, пока Ире позвоним…
– Сначала денег на счет надо закинуть, – быстро вставила фифа. – Вчера мне уже пиликнуло, что кредит на исходе.
– Тем более. – Я оглядел комнату, пытаясь сообразить, куда задевался второй ботинок. – Ну чего стоишь? Мужика в трусах, майке и одном носке давно не видела?
– Сань, от дерганья твоего, – Леночка аккуратно выпихнула ногой из коридора разыскиваемую обувь, – быстрее не будет. Одевайся, допьем кофе и спокойно поедем. Кстати, – обернулась она, – это ты вчера догадался в дождь оставить машину снаружи?
– Ну я. А что не так?
– Вообще-то, – задумчиво сказала девушка, – я поблагодарить хотела. Потому что сама не сообразила, зато «гольфик» дождем вымыло.
– А-а… – смущенно протянул я, – да не за что. В смысле, извини.
Фифа гордо вскинула носик и прошествовала на кухню. Я почесал затылок, но никаких умных мыслей оттуда не вычесалось – если не считать таковой пригрезившийся рык взводного: «Х… расселись, а ну, попрыгали в темпе вальса!»
Именно в этом темпе я и принялся действовать: умылся, сиречь плеснул на морду водой и полюбовался на двухдневную щетину, оделся, залпом выдул безнадежно холодный кофе и поскакал к машине, около которой нетерпеливо переминалась Лена. Пятнадцать минут на все про все – чи я не герой? Да я сейчас горы одним локтем… и вообще, жизнь прекрасна и удивительна.
Или, по крайней мере, иногда бывает таковой, уныло резюмировал я сорока минутами позже, глядя, как напарница в третий раз пытается дозвониться до Иры.
– Ну что?
– Ничего! – расстроенно буркнула Лена. – «Абонент временно недоступен».
– Блин, наверняка ведь подзарядить забыла, дура рассеянная!
– Сань, ну что ты сразу так? – напустилась на меня женская солидарность в лице ближайшей особы слабого пола. – Во-первых, у человека горе, а во-вторых, может быть тысяча причин. Она могла, к примеру, разбить свой мобильник, попасть с ним под ливень, забыть его где-нибудь…
– …подзарядить! – перебил я. – Лен, хватит. Лучше позвони в справочную и узнай у них телефон третьего роддома.
Дозвонилась девушка только с пятой попытки, зато нужный номер продиктовали почти без паузы – видимо, предыдущие звонки в справочную были сделаны толпой готовящихся к старту мамаш.
– Сань, а давай в роддом ты будешь звонить?
– Угу, – хмыкнул я, – голосище у меня ну охренительно похож на писк беременной мамаши. Лен, не валяй дурака, звони.
– Ну ладно. – Фифа бросила на меня очередной тоскливый взгляд и, прищурившись, выстучала ногтем мизинца номер.
– Приемное отделение, – откликнулся на гудки отрывистый и недовольный женский голос.
– Скажите, пожалуйста, Игорь Аркадьевич сегодня работает?
– До обеда.
– А где его можно найти?
– Третий этаж, отделение патологии беременности. – Тетка, не дожидаясь Ленкиного спасиба, бросила трубку.
Все прошло так гладко, что даже не верилось.
Девушка вернула мне телефон, теплый и влажный от дрожащей ладошки.
– Ну вот, – преувеличенно бодро сказала она. – А ты переживал.
– Я переживал?!
– Ну не я же.
– А… у… ну ладно, я! – выдавил я, решив, что в интересах педагогики сейчас важнее Ленкина уверенность в себе, чем мое ущемленное достоинство. – Поехали его брать.
– Что, прямо в роддоме?
– Нет, – подумав, с сожалением признал я. – Беременным теткам на такое смотреть вредно.
– А что ты с ним собрался делать?!
– Я же сказал: в больнице – ничего. Будем ловить гада на выходе. Затолкаем в машину и свозим… на дачные шашлычки.
Я ожидал от блондинистого филиала ООН очередной вспышки возмущения, но на убийцу ее пацифизма не хватило.
Вспышка приключилась со мной, когда мы подъехали к больнице. Беглый осмотр места предстоящей операции по захвату выявил, что условия для проведения оной нельзя назвать иначе как отвратительными. Из четырех стен роддома двери наличествовали в трех: вход в приемное и служебный вход с одной стороны, широкое крыльцо с другой, а также какая-то не классифицируемая, но вполне используемая дверь с третьей. Прочие больничные корпуса, обступившие роддом, в зародыше давили мысль, что два человека способны проконтролировать все пути отхода противника и при этом не привлечь к себе чье-нибудь нездоровое внимание.
– Девушка, можно, я матом разговаривать начну? – озвучил я итог своих размышлений. – Нет? Ну тогда, мягко говоря, почти не выражаясь, это хрен раскидистый. Так мы его целую неделю можем караулить.
– И что же делать?
– Ну-у… мы, например, можем попытаться узнать, в каком именно кабинете заседает наш Игорек, и взять под контроль ближайшие выходы.
– Хорошая мысль, – кивнула Лена и тут же возразила: – Ну а если у него кабинет окнами во двор, а домой он едет на трамвае, то…
– …то выйдет он через дальнюю дверь. Обратно хрен.
Некоторое время в «гольфике» царила тишина с привкусом удрученности. Затем Лена пробормотала себе под нос что-то вроде: «плибунсбылвт…»
– Что?
– Ничего, – отмахнулась девушка, – мысли вслух.
– А можно мыслить не просто вслух, но и разборчиво? – попросил я.
– Да я просто подумала… будь у нас второй мобильник, один человек мог бы караулить Игоря возле кабинета и затем сказать второму, к которой из лестниц тот пошел.
– Угу, – тоскливо кивнул я. – Только проблема в том, что данный человек будет выделяться среди врачей и берем…
И тут меня осенило!
– Ленка! – проникновенно выдохнул я. – Ты – гений! Я, правда, тоже, но это не суть важно. Простая загадка: как спрятать белую ворону среди обычных?
– Покрасить ее в черный цвет, – автоматически отозвалась девушка. – Но… Эй, только не говори, что мне придется беременеть!
– Лен, понарошку! Берется обыкновенная подушка, запихивается тебе под свитер…
