– Прикладываю, как ты и велела. – Я слизнул потекшую по пальцам жижу. – Вот, сверху постудил, теперь изнутри.
– Слушай, по-моему, тебе вовсе не так уж плохо! – возмутилась Леночка.
– А я тебе о чем твержу?
– Симулянт!
– Да ты сама себе невесть что напридумывала!
– Еще бы – ты же хрипишь, как на последнем издыхании! И вообще… дай укусить!
– Сань, ты только не пугайся, – извиняясь предупредила я, протягивая руку к звонку. – Маринка, она… ну, Маринка…
– И? – не понял парень. – Что я, Марин не видел?
– Э-э-э… таких – вряд ли.
Впрочем, я зря переживала. Сегодня наш внештатный консультант выглядела почти прилично: зеленоватое лицо с пятнами синей туши и опухшими щелочками глаз, черные спутанные волосы свисают ниже пояса (причем со всех сторон), на правой щеке – красный отпечаток игрушечного протектора (вообще-то бисерного браслета). Высокая болезненно-худая фигура была облачена в запахивающийся халат до щиколоток, китайский, с вышитыми переливчатым шелком драконами. У ног разнопарными тапками увивались две кошки, черная грациозная Фальшь и жирный рыже-полосатый Феня, которого перед приходом клиентов запирали в спальне, чтобы он не портил гадалкин имидж. Кот философски дрых там по несколько часов кряду и толстел еще больше.
– Ле-э-энка, – хриплым голосом умирающей с похмелья алкоголички простонала гадалка, – ты что, с ума сошла – в такую рань? Еще даже восьми вечера нет…
– Дело, – серьезно сказала я. – Срочное. Личное. Надо.
В таком состоянии Маринка воспринимала только короткие четкие тезисы. И то понадобилось полторы минуты, чтобы до нее дошло.
– Тогда иди мне бурды навари, – велела она. – В двойной дозе. А я в ванную.
И пошла, нащупывая руками стенки и шаркая ногами.
– Она чего – колется? – шепотом поинтересовался Саня.
– Нет, – фыркнула я, – просто по ночам работает. Сейчас вчерашнюю косметику смоет, причешется и будет как новенькая.
На кухне у Маринки царил такой же хаос, как и на лице. Я уверенно залезла в морозилку и вытащила початую пачку кофе, завернутую в несколько слоев целлофана. Искать турку было бесполезно, и я вытащила из мойки более-менее подходящую по размерам кастрюльку. Кошки тут же радостно заорали и запрыгали, я принюхалась и поспешно поставила ее обратно. Нашла другую, не вызывающую у зверья собственнического интереса.
«Новенькая» Марина напоминала студентку, изнуренную сессией, – клетчатая рубашка, потертые джинсы, небрежно перехваченные бархатной резинкой волосы, слегка цыганские черты смуглого лица. Основным источником ее дохода были, как и положено, доверчивые граждане, желавшие узнать светлое будущее, благодаря чему в квартире гадалки не переводился хороший кофе: накануне сеанса Маринка вскользь упоминала, что чем дороже гуща, тем достовернее результат. Хотя ей конечно же все равно, на чем гадать, сейчас пачечку «Ячменного колоса» распечатает… Что? У вас совершенно случайно кирпичик «Carte Noire» в сумочке завалялся? Да не стоит, и так все получится! Не волнуйтесь, я же профессионал… Ну ладно, желание клиента – закон!
Забирать початую пачку почти все стеснялись.
– Лена, ты мерзавка, – объявила Марина, плюхаясь на табуретку. – Мало того, что я полночи на твою фотографию ухлопала, двум богатым истеричкам отказала, так ты еще и живьем мне покоя не даешь.
– Ну зато теперь ты точно знаешь, что я жива, – пошутила я.
– Не-а, – серьезно возразила девушка. – Я в печали. У меня депрессия и кризис. Жгу карты, ухожу в дворники…
Поскольку я слышала это от Маринки через раз, верилось слабо.
– Из-за чего?
Гадалка протянула тонкую руку и задумчиво пощупала мою щеку.
– Теплая, – заключила она. – Значит, действительно живая. Жалко…
Спросонья Маринка была совершенно невозможным человеком, витающим в иной реальности, подразумевающей телепатическое общение и безграничное терпение.
– А что ты по фотке узнала?
– Ничего. Я к вам вообще не смогла прорваться.
– К нам? – насторожилась я. – В смысле?
– Ну к тебе и этому… – Девушка рассеянно повела кистью в сторону Сани. – Обе фотографии – холодные, аж ладони больно…
– Погоди, так ты под заказ гадала? А кто просил?
– Серафим, конечно. С тетей Машей под ручку. Выпили тут все запасы валерьянки и заштукатурили пустырником, коты под столом с ума сходили.
Я бы тоже не отказалась от десятка-другого капелек. Марина была великолепным специалистом, на моей памяти она еще ни разу не промахивалась с фотографиями пропавших людей. Хоть и очень не любила этим заниматься, уверяя, что после каждого такого сеанса у нее появляется новый седой волос.
– Марин, а что это может означать? В твоей практике такое бывало?
– Бывало, – рассеянно сказала угадалка, насыпая в кофе пять ложечек сахара, – по мне, было проще вылить его в почти пустую сахарницу. – Вас, инспекторов, вообще сложно «зацепить», будто коконом окружены. А тут еще какие-то потусторонние завихрения добавились…
Марина хаотично помахала ложечкой возле своего виска, что ей весьма шло.
– Но Серафиму я на всякий случай сказала, что вы померли, – брякнула она.
– Зачем?!
– Не люблю напрасно обнадеживать. Зато сколько радости потом будет!
Если шеф от такого заявленьица сам в ящик не сыграет.
Так, стоп! Я-то Серафиму Петровичу зачем понадобилась?! В воскресенье вечером мы с ним вполне мирно поговорили, контора с понедельника не работает, живу я одна и в любой момент могу сорваться куда угодно, хоть на ту же рыбалку в Браслав. Родители в мою жизнь давно не вмешиваются, мы перезваниваемся только по праздникам. Так что хватились бы меня хорошо если через неделю.
– Сань, может, все-таки ему позвонишь?
– Да надо бы, – неохотно согласился парень. – Раз уж такая бодяга. Выйдем, с дороги звякну.
– Все еще опасаешься, что запеленгуют?
– Не опасаются, – резко сказал Саня, – только дураки да покойники. И вообще, Лен, мы для чего сюда пришли? О Серафиме я мог и на улице поволноваться.
Гадалка сонно прихлебывала кофе, не обращая на нас ни малейшего внимания.
– Мариночка, а проведи нам сеанс? – заискивающе попросила я, тронув ее за рукав.
– Сейчас?! – очнулась девушка. – Ты что, моей смерти хочешь?
– Нет, своей не хочу. Ну пожалуйста! А я тебе тортик куплю.
– Тортик… – фыркнула гадалка. – Скажи еще – булочку с повидлом!
С Госнежохраной Марина сотрудничала скорее ради забавы – как и с милицией. Официальная стоимость «консультации» была такой мизерной, что инспектора и следователи, вынужденные просить у гадалки помощи, чувствовали себя очень неловко, стараясь приплюсовать хоть шоколадку.
