– Да, похоже на правду, – отозвался юноша наконец и добавил несколько тише: – И выглядят такие юбки тоже лучше.
На мгновение Холт почувствовал укор совести и пожалел о своем вранье. В конце концов, Хорас был таким простодушным, его было так легко обвести вокруг пальца, но вскоре сожаление растворилось без остатка. У Хораса будет полно времени, чтобы узнать о неприглядных сторонах жизни, а пока пусть останется в неведении.
Рейнджеры покинули Ля Риваж через северные ворота и направились в окрестные селенья. Хораса интересовало абсолютно все, и он во все глаза смотрел по сторонам, проезжая мимо полей, огородов и деревенских домов. Деревни тоже отличались от аралуинских. Здесь было много разных деревьев и, следовательно, больше оттенков зелени. Некоторые из зерновых были ему незнакомы: огромные, в человеческий рост, колосья с широкими листьями оставляли на полях до тех пор, пока они не засыхали, и лишь потом убирали. Порой Хорас натыкался на те же самые листья, которые развешивали под открытыми навесами и высушивали еще сильнее. Интересно, что это за зерновые? Но на этот раз Хорас опять решил воздержаться от вопросов.
Были и еще различия, на первый взгляд менее заметные. Какое-то время Хорас не обращал на них внимания, а потом понял: поля казались неухоженными. Конечно, земля была вспахана и на ней что-то росло, но явно не хватало той нежной и любящей руки, что была видна повсюду в сельской местности у него дома. Крестьяне не уделяли полям должного внимания, и кое-где сквозь всходы пробивались сорняки; деревни казались заброшенными.
Холт вздохнул:
– Когда люди воюют, страдает земля.
Хорас посмотрел на рейнджера, удивившись тому, что в этот раз старый рейнджер сам нарушил молчание.
– А кто воюет? – Любопытство юноши пробудилось с новой силой.
Холт поскреб подбородок:
– Галлийцы. В этой стране нет общих законов, которые соблюдались бы всеми. Землей управляют десятки мелкопоместных баронов – военных вождей, если тебе угодно. Они постоянно совершают набеги на земли друг друга и сражаются между собой. Поэтому поля такие неухоженные, ведь половина крестьян состоит на воинской службе в одной из двух армий.
Хорас оглядел поля по обеим сторонам дороги. Никаких следов сражения. Только запустение. И тут его осенило.
– Так вот почему люди, кажется… опасались нас?
Холт одобрительно кивнул:
– О, да ты это заметил. Молодец, мальчик! Значит, ты еще не безнадежен. Да, – продолжил он, отвечая на вопрос, – вооруженных всадников тут побаиваются, их не считают хранителями порядка.
В Аралуине крестьяне искали защиты у солдат, если опасались вторжения иноземцев. Здесь же, как понял Хорас, сами воины представляли собой угрозу.
– В стране царит полный хаос, – продолжил Холт. – Король Генрих слаб и не обладает настоящей властью. Поэтому бароны сражаются и убивают друг друга. Беда в том, что при этом они не щадят и невиновных, когда те встают у них на пути. Не думаю, что для нас они представляют большую опасность, но… Ох, проклятие.
Последние два слова он произнес шепотом, но очень эмоционально.
Они спускались с невысокого холма, и с обеих сторон дорогу плотно обступали деревья. У подножия холма бежала река; она струилась между деревьями, проходя под каменным мостом. Мирный пейзаж.
Однако посреди дороги стоял вооруженный всадник, преграждая странникам путь.
Глава 13
Ивэнлин почувствовала, что Уилл мягко дотронулся до ее плеча. Девушка вздрогнула: она лежала без сна, но не услышала, как он подошел.
– Все хорошо, – прошептала она. – Я не сплю.
– Луна скрылась, – отозвался Уилл. – Пора идти.
Ивэнлин откинула покрывало и села. Она лежала, не раздеваясь, только сапоги сняла. Она взяла их и начала натягивать на ноги. Уилл подал ей несколько лоскутов, которые отрезал от своего одеяла:
– Обвяжи вокруг ног. Заглушает шаги по гальке.
Ивэнлин увидела, что юноша уже обмотал стопы, и спешно последовала его совету.
Сквозь тонкую стену, отделявшую пристройку от хижины, они слышали, как храпят и бормочут во сне матросы. Один из скандианцев разразился приступом кашля, и молодые люди замерли, выжидая. Не разбудил ли он кого? Через несколько минут все снова затихло. Ивэнлин закончила обвязывать тряпками ноги, встала и последовала за Уиллом к выходу.
Он смазал дверные петли жиром, который взял с кухни. Затаив дыхание, юноша легонько приоткрыл дверь; она тихо распахнулась, и он облегченно вздохнул. В безлунную ночь море казалось темной простыней, на которой тускло отражались звезды. Последние несколько дней погода стояла мягкая. На небе не было ни облачка, и ветер совсем стих. Однако волны гулко бились о скалы, опоясывающие остров.
Ивэнлин едва могла разглядеть темные махины двух кораблей, стоявших рядом с берегом. Сбоку к ним притулился небольшой ялик, на котором Свенгал отправлялся на рыбалку. Именно к нему Ивэнлин с Уиллом и направлялись.
Уилл еще раз рассказал девушке о том, какой путь выбрал, вечером они уже обсудили все детали, но ему хотелось убедиться в том, что Ивэнлин правильно все запомнила. Он привык передвигаться незаметно, но девушка может занервничать, оказавшись на открытой местности. Ей захочется побыстрее добраться до ялика, а скорость в таких случаях означает шум. Их поймают. Уилл заговорил, почти касаясь губами ее уха:
– Не торопись. Сначала скамьи и столы. Потом камни. Потом корабли. Жди меня там.
Ивэнлин кивнула. Уилл увидел, что девушка нервно сглотнула, и почувствовал, каким прерывистым стало ее дыхание. Он мягко сжал ей плечо:
– Успокойся. И помни: если кто-то выйдет наружу, просто замри, где бы ты ни стояла.
В неверном ночном свете это было единственно верным решением. Наблюдатель мог не заметить человека, стоявшего неподвижно. Но малейшее движение тут же привлечет чужой взор.
Девушка снова кивнула. Уилл похлопал ее по плечу:
– Ну, в путь.
Ивэнлин сделала еще один глубокий вздох и шагнула на открытое пространство.
Продвигаясь к скамьям и столам метрах в десяти от хижин, Ивэнлин чувствовала себя ужасно беззащитной. Тусклое свечение звезд теперь казалось ослепительным, и девушка принуждала себя идти медленнее, неспешно переставляя ноги, хотя на самом деле ей хотелось изо всех сил рвануть в укрытие.
Обмотки на стопах хорошо заглушали шаги, но все равно треск гальки оглушал Ивэнлин. Еще четыре шага… три… два… один.
Когда она приблизилась к столам и скамейкам, сердце у нее бешено колотилось, а в ушах стоял шум. На полпути к берегу располагалось небольшое скопление камней. Это была ее следующая цель. Ивэнлин помедлила, но она отлично понимала: не продолжи она свой путь прямо сейчас – и ей может не хватить смелости. Ивэнлин решительно пошла вперед. От скрежета камней под ногами она поморщилась. На этом отрезке пути ей придется подойти прямиком к дверям общей хижины. Выйди кто-нибудь из скандианцев наружу, и ее обязательно заметят.
