— Какая логика?
— Разве стала бы Нелли распивать вино с каким-нибудь
другим типом, зная, что в любой момент С, постучит в окно?
— Действительно, логично, — признал Рыськин и
рванул на желтый.
— Убийца раздевает Нелли, укладывает ее в ванну и
пускает воду. Пока он там возится, в комнату заглядывает Инна Головатова. Она
думает, что это номер Киры Коровкиной и хочет поговорить с ней о заданиях,
розданных им накануне финального тура. Однако тут она замечает на полу мужские
ботинки. Ботинки совершенно особенные, штучные. Такие она видела днем на муже
Нелли Шульговской. Решив, что Кира затащила в свою постель, а точнее, в ванную,
Тараса Шульговского, Инна поспешила ретироваться. При этом чувствовала она себя
неловко.
Едва она скрылась в своем номере, как в комнату Нелли
Шульговской зашла Татьяна Семенова.
— Почему — едва она скрылась? — поинтересовался
внимательно слушавший Рыськин.
— Потому что убийца все еще был в ванной комнате.
Сколько он там сидел — не час же! Татьяна вошла, взяла со столика конверт, так
же, как и Инна, думая, что номер принадлежит Кире Коровкиной. И тут услышала
мужской голос. Голос доносился из ванной. Но в отличие от Инны, она точно
знала, что Киры в номере нет. Не раздумывая, Татьяна бросилась прочь, прихватив
с собой письмо. Остается несколько неясных моментов.
— Каких?
— Первое. Кто сломал ключ от номера Нелли Шульговской?
Было сделано это намеренно или случайно? Второе. Каким образом в номере Нелли
оказались ботинки ее мужа? Почему Инна видела их, а Татьяна нет? Куда они
подевались? Ведь между посещениями номера Нелли одной и второй прошло совсем
немного времени. Третье. Кто такой лысый? Может быть, лысый и есть С.?
Четвертое. Почему ни меня, ни Татьяну Семенову не задушили в подъезде, хотя у
типа в маске была для этого прекрасная возможность? Нас пугали? С какой целью?
И женщина в зеленом, Ося! Она действует совершенно иначе.
Она не пугает. Она задавила Инну Головатову и едва не задавила меня. Кто она
такая? Сообщница лысого? И кто тот тип, стриженный бобриком, который стрелял в
меня в мебельном центре, а потом скрылся из больницы, куда его отвезла
«неотложка»…
— И это ты называешь — картина проясняется? —
хмыкнул Рыськин. — Я бы сказал: картина напоминает твои живописные
полотна. По крайней мере, те, которые я видел в коридоре.
— А ты что, тонкий ценитель живописи? — желчно
спросила Вероника. К собственному творчеству она относилась трепетно.
— Не так чтобы тонкий, — пожал плечами тот. —
Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не отличить шедевр от художественного
бреда.
— Многим нравится! — обиженно сказала Вероника —
Назови хоть одного.
— Матвей Каретников!
— Матвей Каретников! — передразнил Рыськин. —
Если бы ты вышивала крестиком, он бы повесил твое рукоделие в изголовье своей
кровати. Любовь, девочка моя, — это чистый сдвиг по фазе.
Вероника надулась, но идеи просто распирали ее, молчать было
невмоготу, и она сделала вид, что не обратила на выпад Рыськина особого
внимания.
— Интересно, а в чем этот загадочный С, собирался
сознаться? — вслух спросила она. — Помнишь, в записке написано:
«Думаю, пришла пора во всем сознаться».
— Может быть, С, и Нелли Шульговская вдвоем совершили
какое-нибудь преступление? — высказал догадку Ося. — Там еще было:
«Не паникуй раньше времени».
— Это значит, что Нелли запаниковала, — подхватила
Вероника. — Что заставило ее запаниковать?
— Откуда же я знаю? — откликнулся Рыськин. —
Меня там не было.
— А я была, — пробормотала Вероника. — Но
тоже ни черта не знаю.
— А может быть, супруги Шульговские совершили какое-то
преступление? — помолчав, выдал еще одну идею Рыськин. — Посуди сама:
в номере ночью были ботинки Тараса. Может быть, он и сам там был?
— Но его инициалы Т. Ш. Или, ты думаешь, он подписался
отчеством?
— Я думаю, — надменно заявил Ося, — что он
мог подписаться тем нежным именем, которым называла его жена. Например, Суслик.
Или Сладенький. Или Сопливчик. Ты что, сама не знаешь, как жены порой обзывают
своих благоверных?
— Итак, расследование выходит на новый уровень, —
задумчиво сказала Вероника. — Нужно вплотную заняться Тарасом Шульговским.
— А кто он вообще такой? — с любопытством спросил
Ося.
— Владелец фирмы «Супервтор». Вернее, совладелец. У
него есть партнер, некий Стаc. Нелли в шутку даже называла их фирму «Стаc энд
Тарас».
— Стаc? — тонким голосом переспросил
Рыськин. — Стаc?!
— Да, а собственно…
Вероника оборвала себя на полуслове и открыла рот.
— Вот тебе и загадочный С.! — воскликнул
Ося. — Это он написал записку!
— Похоже на правду, — пробормотала
Вероника. — Ладно, пусть он будет у нас первым подозреваемым.
— Я бы на твоем месте сделал его главным
подозреваемым! — напыщенно сказал Рыськин.
— Пойми, Ося, записка совершенно не вяжется с ботинками
Тараса Шульговского. Как их совместить? И еще я совершенно убеждена: кто-то
предупредил Нелли Шульговскую, что в «Уютном уголке» ее могут убить. Однако записка
по ошибке попала к Кире, и все приняли ее просто за глупый розыгрыш.
Глава 7
— Не представляешь, как странно и удивительно я себя
чувствую! — говорила Зоя, наливая себе вторую кружку кофе. — Изюмский
уехал, дети в лагере. Я одна. Одна, Вероника! Ты и вообразить себе не можешь,
какой это кайф!
— Согласно твоей теории, я должна постоянно
кайфовать, — пробурчала Вероника. — Но это совершеннейшая не правда.
— Когда-нибудь ты меня поймешь! Хотя… Если вы с Матвеем
поселитесь в доме с дюжиной комнат и наймете для своих детей нянюшек и мамушек,
мой кайф так и останется для тебя тайной, покрытой мраком.
Вероника нахмурилась. Разговоры о будущем с Матвеем
Каретниковым наводили на нее тоску. И даже немного пугали.
— Что с тобой? — спросила Зоя, отставляя чашку. —
Все думаешь о той женщине, которая утонула в ванне?
— Которую утопили в ванне, — мгновенно поправила
Вероника.
— Ну ты и ослица! — удивилась Зоя. — Тебя
ведь чуть не задушили!
«И чуть не задавили, — про себя подумала
Вероника. — А потом чуть не застрелили».
— Послушай, Зоя! Ты очень разумная женщина… — вслух
сказала она.
— Надеюсь.
— Подскажи глупой племяннице, как выяснить хоть
что-нибудь о мужчине, про которого известно только, что он совладелец некой
фирмы.
— Совладелец? — переспросила Зоя. — Большой
Босс.
