Стаc понятия не имел, что она о нем думает. Странно, но ему
хотелось бы это узнать. Запах, который соблазнял его еще перед ужином, теперь
почему-то усилился, хотя у нее не было сумочки, а значит, никакой собственной
парфюмерии. Он придвинулся ближе, не в силах совладать со странным чувством,
которого, пожалуй, ни разу в жизни не испытывал. «Не иначе как я охвачен
любовным томлением», — мрачно подумал он и придвинулся еще ближе, как
бандерлог, повинующийся шипению удава Каа.
Вероника стояла неподвижно, остро ощущая присутствие Стаса.
В ее голове среди обломков метеоритов появился яркий болид, который слепил
глаза и нагревал кожу. Кажется, еще совсем недавно она думала, что любит
Бороздина? Какая глупость. А Матвей Каретников подарил ей кольцо. Интересно,
зачем она его приняла?
Она очень хотела, чтобы Стаc до нее дотронулся, и он
дотронулся. Вероника вздрогнула. И в том месте, где он дотронулся, запылала
кожа. Потом они почему-то оказались друг у друга в объятиях, и им обоим было
тяжело дышать, потому что в комнате как-то сразу закончился воздух. И обоим
было так хорошо, что господь сжалился и позволил им ни о чем не думать до
самого утра.
Первым, что увидела Вероника, когда открыла глаза, была
улыбка Стаса. Это была хорошая улыбка. Вероника натянула простыню до самых глаз
и пробормотала:
— Доброе утро.
Стаc наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Не хотел тебя будить, — сказал он. — Но мне
нужно на работу. Ты дождешься меня? Вероника расширила глаза.
— А что? — принялся рассуждать Стаc, расхаживая по
комнате и застегивая рубашку. — Ключей от дома у тебя нет, тетка вернется,
насколько я понял, только в понедельник, соседи тебе не помощники…
Про жениха он не вспоминал, и Вероника была ему благодарна.
— Мне тоже надо заехать на работу, — солгала
она. — Уладить дела с отгулами.
Она полагала, что Рыськину уже удалось вырваться на волю, он
забрал машину и теперь поджидает ее около дома. В машине драгоценная сумочка.
Только теперь Вероника поняла, что женщина без сумочки — все равно что рука без
пальцев.
— Ах, черт! — неожиданно воскликнул Стаc, едва не
облившись кофе. Что-то за окном привлекло его внимание. — Я совсем забыл…
— Да?
— Я совсем забыл, что должен приехать мой брат. Он
наверняка на ногах не стоит. У него был долгий перелет, а в самолетах он
никогда не спит.
— Он что, уже приехал? — Вероника села в постели.
— Не волнуйся, Паша не станет врываться в мою спальню,
как только я открою ему дверь.
Вероника мгновенно оказалась на ногах.
— Господи, но что же я надену?! Ведь мое платье
испорчено!
— М-да, — Стаc подошел и поцеловал ее в кончик
носа. Настроение у него было потрясающим. Эта ночь оказалась не такой, к каким
он привык. Не такой, как все подобные ночи.
— Какой у тебя размер брюк? А лишний ремень у тебя
найдется? — Она заметалась по комнате.
— Открывай все подряд и выбери, что захочется. Я
позвоню на работу, скажу, что задержусь на полчаса. А пока сварю кофе и напою
вас с Пашей. Заодно познакомитесь.
Вероника в две минуты приняла душ, вытерла волосы и
распахнула шкаф, чтобы найти себе что-нибудь приемлемое. Выбрала джинсы и
сильно затянула их ремнем. Получилось смешно. Потом перекопала полку со
свитерами и футболками. Справа, заваленная барахлом, лежала большая красивая
коробка. Вероника не утерпела и заглянула в нее.
Заглянула и замерла. Потом медленно отодвинула вещи в
сторону и придвинула коробку к себе. Открыла крышку и уставилась на ботинки,
которые аккуратно лежали внутри. Шикарные ботинки. Комбинированная кожа трех
цветов — от песочного до шоколадного, — наборный каблук и надменные узкие
носы. Копия тех, что были на Тарасе Шульговском в день, предшествующий убийству
его жены.
С первого взгляда становилось ясно, что ботинки носили —
подошва была достаточно исцарапана и слегка стерты уголки каблуков.
«Буква С в записке, которую Татьяна Семенова унесла из
номера Нелли Шульговской, скорее всего, означает именно „Стаc“, —
отстранение подумала Вероника. — И ботинки, которые видела Инна
Головатова, принадлежали ему же. Никакой несостыковки». Возможно, деловые
партнеры ездили в командировку за рубеж и отоваривались в одном магазине. Или
же им сделала презент какая-нибудь заинтересованная в сотрудничестве торговая
фирма. Неважно. Важно, что существовало две пары ботинок.
Когда Паша познакомился с Вероникой, она показалась ему
тихой и какой-то потухшей. Стаc, однако, ничего не замечал. Как всякий
нормальный мужчина, он был поглощен новизной собственных чувств и откровенно
упивался ими.
— Куда тебя подвезти? — спросил он, распахивая
перед Вероникой дверцу своего автомобиля. Та невольно отступила.
— Никуда не надо, — через силу улыбнулась
она. — Я прогуляюсь, тут недалеко. Ты же в центре живешь, забыл?
— Ладно, — Стаc обнял ее за шею и прижался носом к
носу. — Вот тебе моя визитка, там все-все телефоны. Но лучше звони на
мобильный.
Вероника сглотнула, испугавшись, что это получилось у нее
очень громко и нервно. Интересно, называла она ему вчера салон, в котором
работает? Сможет он ее найти? Впрочем, что это она? Если именно Стаc убил Нелли
Шульговскую, он знает про нее все.
Она смотрела, как он отъезжает, и думала, похож ли он на
человека в маске, который душил ее в подъезде? Или не душил, а просто хотел
напугать? Конечно, если бы не записка, Вероника записала бы в главные
подозреваемые Тараса Шульговского, а не Стаса. Не Стаса, от воспоминания о
котором у нее кружилась голова. Однако буква С, которой подписался неизвестный,
Тарасу совсем не подходила.
* * *
Рыськин действительно ждал ее в машине около подъезда.
— Ну, мать, ты и выкинула фортель! — воскликнул он
после коротких судорожных объятий. — Хороший придумала планчик. Я
готовился получить по носу от одного Марягина, а получил по зубам, по шее и два
раза по почкам от парочки датых ментов. Им не нравилось, что нужно вернуть мне
пистолет и еще — как я произношу слово «лицензия».
— Ося, не ной, это твоя работа! — строго сказала
Вероника.
— Пожалуй, с тобой я заработаю не гонорар, а
инфаркт, — пробурчал тот. — Кстати, где ты провела ночь?
— У подруги, — соврала Вероника. — Да, и еще:
мне удалось познакомиться с Марягиным. Рыськин присвистнул.
— Расскажешь?
— Да там нечего особо рассказывать. Опять появился тот
«Москвич», за рулем — женщина в зеленом. Поскольку я шла за Марягиным, он
оказался ко мне ближе всех. И вытащил из-под колес.
— Ну, ты даешь — нитку тебе в шпульку!
— Ось, скажи честно: ты умеешь добывать сплетни? —
Они поднялись в квартиру Вероники, и теперь она ходила по комнате, поправляя
картины.
