Татьяна заходит в номер, как она думает, Киры. А на самом
деле в номер Нелли Шульговской. Видит на прикроватном столике конверт, похожий
на тот, что выдали ей, и берет его в руки. В ту же секунду она слышит, как из
ванной комнаты доносятся слова: «Вот так, голубка», сказанные мужским голосом.
Татьяна так испугалась, что дала стрекача, не соизволив
положить конверт на место. Позже она побоялась признаться, что хотела поступить
нечестно. Она сгорала от стыда и скрыла этот эпизод.
Едва она заперлась в своем номере, как на разведку
отправилась Инна Головатова. Она также вошла в номер первый, рассчитывая
застать там Киру. Однако Киры в комнате не оказалось, зато Инна услышала какой-то
шум в ванной и увидела на коврике ботинки Тараса Шульговского. Очень заметные
ботинки, которые ни с какими другими не спутаешь! Решив, понятное дело, что у
Киры интрижка с Шульговским, Инна тотчас же ретировалась и тоже заперлась в
своей комнате до утра.
Потом, я думаю, случилось вот что. Тарас сделал свое черное
дело и вышел в коридор. Но то ли он услышал, что кто-то идет, то ли должен был
прийти в себя. — Она посмотрела на Тараса. Тот изучал свои ногти. Шея у
него была красная. — Как бы то ни было, он снова нырнул в номер Казарюка и
закрылся на задвижку.
Через некоторое время Сергей Евгеньевич, который не уехал,
как я уже говорила, ни в какой аэропорт, после посиделок с администратором
Наташей явился в корпус и принялся ковырять ключом в замке.
— Я подумал, что взял не тот ключ! — тотчас же
подал голос Казарюк. — Мне и в голову не могло прийти, что внутри кто-то
заперся.
— Вероника! — вмешался Стаc. — Объясни ты
толком про эти чертовы ботинки. Когда одна женщина заглянула в номер Нелли, их
там не было, а через пять минут они там появились!
— О! Это один из ключевых моментов, который помог мне
разобраться во всем деле, — охотно ответила Вероника. — Под окном
номера Сергея Евгеньевича развезли грязь. И не просто грязь, а глинистую грязь.
Когда Тарас лез в окно, он испачкал ботинки. Не так сильно, чтобы обратить на
это внимание в период ожидания. Однако когда он топил в ванне свою жену,
вероятно, на полу было влажно, и он заметил, что оставляет следы. Тарас достал
из кармана платок, обтер ботинки, вытер следы и сунул платок в карман. А
ботинки снял и оставил в комнате. Сам вернулся в ванную комнату.., доделывать
свое.., дело. Вот тогда-то и увидела эти ботинки Инна Головатова.
Позже, когда я ехала в машине Тараса, я нашла испачканный
глиной платок под сиденьем среди тряпок, которыми вытирают обувь. Возвращаясь
из дома отдыха, он, верно, просто бросил испорченную вещь на пол. Ведь платком
он и в самом деле вытирал обувь, значит, тому было самое место под сиденьем.
Сделав свою находку, я стала искать глину на территории дома отдыха. Нашла ее
под окном номера Казарюка и сообразила, что Тарас лазил туда через окно.
Догадаться об остальном было несложно. Конечно, после того, как мне удалось
поговорить по душам с Кирой и Татьяной. А также с администратором Натальей.
А вот с Ингой мне поговорить не удалось. Ингу к тому времени
уже убили.
— Тоже я? — насмешливо спросил Тарас. Регина
Акимова взглянула на него с неподдельным ужасом и даже отодвинулась.
— Вы или ваш сообщник.
— Ах, так у меня еще был сообщник! — всплеснул
руками Тарас. Никто не улыбнулся.
— Был. Но о нем немного позже. Теперь я расскажу,
зачем, Тарас, вы надели маску и накинулись на меня в подъезде со шнуром. А
затем проделали то же самое с Татьяной Семеновой, напугав ее до полусмерти.
— Ну-ну, я весь внимание!
— Вы ведь помните, что Татьяна Семенова унесла из
комнаты записку, написанную рукой Стаса. Унесла улику, которая должна была
четко указать на него как на убийцу! Вышла уже вторая осечка! Без этой записки
милиция расценила произошедшее как несчастный случай. Можете себе представить,
в каком бешенстве был убийца. Вот он и решил, что неплохо бы организовать
несколько ложных покушений на якобы свидетелей преступления. На женщин, которые
находились в ту ночь в соседних с Нелли номерах. Может быть, тогда милиция
все-таки спохватится?
Тарас действовал вдвоем со своим сообщником. В момент
нападения сообщник начинал шуметь на верхних этажах подъезда, и Тарас убегал,
как бы бросив свою жертву. Я никак не могла понять, почему человек в маске меня
не прикончил, ведь у него была отличная возможность! И тогда я подумала: он и
не хотел меня убивать! Он затеял нападение только ради одной фразы: «Ты умрешь,
потому что слишком многое знаешь о прошлой ночи. Все умрут».
По его разумению, я должна была помчаться в милицию, оглашая
окрестности поросячьим визгом. Но по причинам личного характера я в милицию не
побежала. Тогда такой же трюк был проделан с Татьяной Семеновой. Она, правда,
обратилась в правоохранительные органы, но там не связали покушение с
несчастным случаем в доме отдыха. Что естественно. А вот с Ингой Головатовой
получилась осечка — ее хотели испугать, но случайно задавили насмерть.
— Ерунда! — в очередной раз подал голос Тарас.
Теперь у него покраснела не только шея, но и лицо. — Стыдно слушать этот
детский лепет.
— Прошу вас! — с чувством сказал Казарюк, сложив
ручки перед грудью и глядя на Веронику восхищенными глазами. — Лепечите
дальше! Все это очень, очень фантастично и страшно.
— Некоторые ваши поступки, Тарас, — горячо
продолжала Вероника, — просто не лезли ни в какие ворота. Когда вы застали
нас с Осей ночью в редакции журнала «Женский досуг» и я сказала вам, что Нелли
была убита, помните, как вы отреагировали?
— Он предложил вам помощь! — вмешался Казарюк.
— Вот-вот. С его-то связями и деньгами он
удовлетворился тем, что какая-то девица решила разбираться в смерти его жены?
Абсурд. Он просчитался, потому что потерял голову от страха. И помощь предлагал
лишь для того, чтобы быть в курсе моего расследования.
— А что он делал ночью в редакции журнала? — робко
спросила Регина, глядя не на Тараса, а на Веронику. Его сейчас все старались не
замечать. Кроме Марягина. Тот, напротив, не сводил глаз со своего партнера.
— Думаю, он не соврал, когда ответил мне на тот же
самый вопрос лично. Он сказал, что после смерти жены не может спать. А работать
в офисе опасается, чтобы Стаc не подумал, будто бы он занимается какими-то
незаконными делишками. В это я верю. Только вот не спал он потому, что своими
руками убил жену и боялся возмездия. А вовсе не потому, что глубоко переживал
ее смерть.
Вот, собственно, и все о преступлении.
— Как все? — подскочил Рыськин. — А сообщник?
Тот, который топал на верхних этажах и мог задавить Инну Головатову? Ты ведь
знаешь, кто он?
— Знаю, — сказала Вероника. — Вычислить его
не составило труда. Труднее было добыть доказательства его причастности к
преступлению. Вернее, ее причастности. Потому что это женщина.
