— Возможно, — кивнул Андрей. — И однажды, во время грозы, в дверь постучали. На пороге стояла девушка, вся промокшая, и в ней женщина узнала утопленницу.
— Откуда она могла знать ее в лицо? — поинтересовался Олег.
— Случайно. Ее фотография осталась в доме. Словом, хозяйка хлопнулась в обморок, а когда пришла в себя, настояла на том, чтобы муж поскорее продал этот дом, а мы, наивные, его сразу же купили. — Андрей замолк и снова отпил из бокала, затягивая паузу согласно театральным канонам.
Раскаты грома теперь были едва слышны, за окном мерно шумел дождь. Стало достаточно тихо, чтобы все услышали неожиданно раздавшийся скрип половиц на третьем этаже, словно кто-то по ним осторожно ступал. Это было как бы продолжением рассказа, и будто кто-то рашпилем провел по нервам отдыхающих здесь людей.
— Ой, мне страшно! — прошептала, похолодев, Светлана.
— Дом довольно старый, ему более двадцати лет, вот рассохшиеся половицы и скрипят, — неуверенно предположил Андрей.
— Критерий истины — практика. Пойду наверх, посмотрю, — улыбаясь, сказал Олег и поднялся, продемонстрировав свои метр девяносто роста. — Фонарик есть в этом доме?
— Есть, но на первом этаже, у входа, на тумбочке под зеркалом. — Светлана испуганно выдохнула, ее круглое личико даже осунулось от тревоги.
— Значит, обойдусь свечой, так даже интереснее. — Олег взял зажженную свечу и направился к двери.
— Я с тобой, — вскочил Андрей.
— Сама здесь я не останусь! — заявила Светлана, удержав мужа за руку и прижавшись к нему, ища защиту.
Олег поднимался по скрипучей лестнице, прикрывая ладонью пляшущий огонек свечи, и с каждым шагом, с каждой ступенькой, чувствовал себя все неувереннее. Одно дело бравада на людях, другое — когда остаешься один на один с неизвестностью. Оказавшись в коридоре третьего этажа, Олег остановился. Кромешная темнота щекотала нервы, опасность пряталась в темных углах, за мебелью, за дверью. Идти дальше желания не было. Ему захотелось поскорее вернуться к друзьям. Ведь он уже продемонстрировал свою храбрость, пора было прислушаться к голосу разума. С замирающим сердцем он открыл ближайшую дверь и осторожно вошел в комнату. Огонек свечи не мог рассеять тьму в углах, и ему пришлось обойти всю комнату, чтобы убедиться, что в ней никого нет. Но это его не успокоило, наоборот, леденящий страх стал постепенно сковывать его тело, словно оплетая невидимыми путами. Он упрямо продолжил осматривать комнаты, не слушая предостерегающий внутренний голос и борясь с всплывающими в памяти жуткими картинами. Как только Олег протянул руку, чтобы открыть дверь в последнюю комнату, внизу, на первом этаже, раздался громкий стук в окно — один раз, второй, третий. Затем наступила тревожная тишина.
Олег пребывал в нерешительности, не зная, как поступить: осмотреть все здесь или спуститься вниз. Снова постучали, но теперь во входную дверь. Олег живо развернулся и быстро двинулся по коридору к лестнице, но от резких движений огонек свечи погас. Он чертыхнулся, с собой у него не было ни спичек, ни зажигалки, и дальнейший путь ему пришлось проделывать в полной темноте, на ощупь.
* * *
Услышав стук во входную дверь, Света испуганно вскрикнула. Андрей вскочил, преодолев ее сопротивление, но она ухватилась за его ногу.
— Не надо! Не пущу! — громким шепотом заявила она.
— Прекрати истерику! — Андрей нахмурился. — Поиграли в страшилки и хватит! Пойду посмотрю, кто там пришел.
— Не надо! Пусть лучше Олежка сходит, а ты побудь со мной. Или дверь вообще не будем открывать: мы никого не ждем, это кто-то чужой. У меня плохое предчувствие: если мы откроем дверь, то… — торопливо произнесла Света и, не закончив фразу, замолчала.
— Не дури! Я пошел. — Андрей наклонился, резким движением разомкнул руки жены, взял горящую свечу и вышел из комнаты.
— Зачем, зачем ты это делаешь, ведь я тебя просила… — прошептала Света, дрожа от страха, с замиранием сердца прислушиваясь, как муж спускается по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж.
В гостиной осталась лишь одна горящая свеча, и Света подумала, что было бы неплохо зажечь еще несколько. В тот же момент, скрипнув, открылась дверь в комнату и порыв холодного воздуха загасил последнюю свечу. В темноте светились зловещим рубиновым светом лишь угли прогоревших дров в камине. Свету охватило предчувствие, что должно произойти нечто ужасное. Она услышала крадущиеся шаги в коридоре, подтвердившие ее опасения.
«Чужой в доме? Как предупредить Андрея? Почему он ушел?! Зачем?!» Шаги уже слышались в комнате, незнакомец ступал осторожно, едва слышно, словно подкрадывался к жертве. Света задыхалась, стараясь сдержать дыхание, предательски выдающее ее присутствие здесь. Ей стало холодно, словно проникшее сюда Зло в мгновение ока выморозило комнату.
«Что делать? Затаиться? Спрятаться? Куда? Ведь малейшее движение меня выдаст!»
Света сползла с кресла и спряталась за ним, боясь даже смотреть в ту сторону, откуда приближалось Зло. А шаги уже были рядом!
— Андрей! Света! Где вы? Что происходит?! — прозвучал встревоженный голос Олега.
— Я здесь, Олежка! — Светлана облегченно вздохнула. — Как ты меня напугал!
— Почему ты сидишь в темноте?
— Ты дверь открыл — сквозняк и затушил свечу. Спички и свечи должны быть на каминной полке.
Спустя пару минут зажженные свечи осветили комнату и страх отступил.
— Что-то Андрей долго не идет! — забеспокоилась Света.
— Пойду посмотрю, что там, — сразу вызвался Олег.
— Олежка, мне страшно оставаться здесь одной. Давай вместе спустимся вниз.
Тут они услышали, как по лестнице кто-то поднимается, и это явно был не один человек. Они оба застыли в тревожном ожидании.
Ночная гостья
Вслед за Андреем в комнату вошла худенькая девушка с длинными, темными распущенными волосами, свисавшими спутанными прядями чуть ли не до пояса, в мокром платье, плотно облегающем стройную фигуру.
— О господи! — в ужасе прошептала Светлана.
— Это Вероника, — представил Андрей девушку. — Она приехала погостить к нашим соседям, Архангельским, но тех дома не оказалась. Видимо, они запамятовали о приглашении. Вероника увидела автомобили возле нашего дома и решила попроситься переждать у нас непогоду.
— Вероника, садитесь в кресло, в нем вам будет удобно и тепло, — засуетился Олег, указывая на кресло возле камина.
— Нет, в кресло не стоит! — возразила Вероника. — Я мокрая, словно только что из реки.
— Я сейчас поищу, во что бы вам переодеться, — пересилив себя, сказала Светлана, но нехорошее предчувствие не отпускало ее сердце.
И дело было не только в том, что девушка была юной и уже этим привлекательна для тридцатилетних мужчин. Она не была красавицей, черты ее лица были резковаты и даже грубоваты, однако необычайно подвижны и выразительны. Вся она походила на затаившийся вулкан, готовый вот-вот извергнуться и залить бурлящей лавой все вокруг. Ее лицо, как у героинь немого кино, легко могло выразить безумную страсть и сумасшедшую ярость, лирический настрой и ледяной холод. Кожа у нее была смуглая от загара, наверняка девушка любила принимать солнечные ванны или посещать солярий; выразительные глаза были подобны изумрудной чаще дремучего леса, таящего в себе опасности.
