Вот и сейчас он находился в подобном состоянии, растворившись в темноте, чувствуя себя ее частью, готовый в любой момент действовать. Но время шло, голоса у костра постепенно стихли, слышалось лишь пьяное бормотание и иногда звонкий смех женщины.
Время от времени кто-нибудь из тройки вставал, пьяно шатаясь, отходил на несколько метров от костра и справлял нужду. В эти мгновения Олег сжимался как пружина, но ничего не происходило, и он немного расслаблялся.
Как ни странно, Олега не раздражало длительное ожидание, он даже не замечал, бежит время или остановилось. Он изгнал все мысли из головы, мешающие ему чувствовать внутреннюю связь — он, ночь и объект наблюдения.
Ночь близилась к концу, и вскоре все трое бомжей захрапели, костер почти погас, лишь от краснеющих угольков исходил слабый свет.
«Он появится на рассвете», — уверил себя Олег. У него до предела обострились все органы чувств, а внутреннее напряжение спасало от сна лучше крепкого кофе.
В преддверии рассвета небо начало сереть, по земле заклубился туман. Олег чувствовал утреннюю прохладу, и это его немного отвлекало. «Туман — пособник дьявола», — неожиданно возникла мысль, и он постарался собраться и немного приблизился к месту отдыха тройки бомжей.
Храп прекратился, послышались хриплые, сонные голоса — видимо, утреннюю прохладу почувствовали и они. Бомжи вновь стали прикладываться к бутылке, как вдруг жуткий женский вопль прорезал тишину.
Это было для Олега полнейшей неожиданностью, не вписывалось ни в одну из предполагаемых схем развития событий. Олег вскочил и кинулся к костру.
Женщина и Жора стояли над телом деда, бившегося в конвульсиях, а изо рта у него вырывались язычки синего пламени, как из газовой зажигалки. Пламя угасло и одновременно прекратились конвульсии, тело застыло, а лицо стало быстро чернеть.
— Боже мой! Его наказал дьявол и унес его душу! — воскликнула женщина, трясясь крупной дрожью.
— Он это знал и не раз об этом говорил! — с дрожью в голосе подхватил Жора и, наконец заметив Олега, угрожающе произнес: — А ты что тут делаешь? Снова заблудился?! Может, тебе мало души Чука, ты и за нашими пришел? — и, повернувшись к женщине, заявил: — Это ОН! Вчера специально деньгами искусил Чука, чтобы тот нарушил данную себе клятву, а сегодня пришел за его душой!
— Дьявол! Господи, помоги! — выкрикнула женщина и кинулась бежать.
Жора бросился следом, не забыв прихватить недопитую бутылку.
— Дьявол! — буркнул Олег, склонившись над умершим бомжом. — Пить надо было меньше, чтобы не сгореть! Ну, и прозвище у него — Чук! Его собутыльники, наверное, и настоящего имени не знают.
Олег покинул кладбище, как и пришел, — через забор. Нашел ближайший таксофон и сообщил о происшедшем в милицию, повесив трубку на рычажок, как только спросили, кто звонит. Желания стать свидетелем этого убийства у него не было. Нервное напряжение спало, и сразу невыносимо захотелось спать — бессонная ночь давала о себе знать. Ближайшим местом, где он мог отдохнуть пару часов до начала работы, была его квартира, и он отправился туда. Даже всплывшее в памяти мертвое лицо Светы, лежащей в окровавленной воде в ванной, не смогло отогнать сон и заставить его изменить решение.
— 11 —
Дорога домой превратилась в кошмар: в вагоне метро из-за непреодолимого желания спать то и дело отключалось сознание, он лишь чудом сохранял положение стоя, но при этом то и дело валился на окружающих людей.
— Вот нализался! Наверное, целую ночь беспробудно пьянствовал! Как такого в метро впустили! — послышался недовольный женский голос, который перекрыл объявление из динамика: «Станция „Театральная“!»
Олег в последний момент протолкался к выходу и успел выскочить из вагона.
Выйдя из метро, дальнейший путь домой Олег проделал пешком, немного взбодрившись от ходьбы и свежего воздуха. Но как только он зашел в свою комнату, желание спать вновь овладело им, и, не раздеваясь, он улегся на диван.
Сон смертельно уставшего человека обычно бывает без сновидений, а ему что-то снилось, тут же ускользая из сознания, оставляя после себя чувство тяжести и головную боль. В дверь затарабанили, и Олег услышал встревоженный голос Витька:
— Олег, открой! Мне надо с тобой поговорить!
Но он лишь повернулся спиной к двери, прорычав:
— Иди к черту! Дай мне поспать!
На продолжавшийся стук он больше не реагировал, провалившись в глубокий сон уже без сновидений.
Его разбудил звонок во входную дверь, и он с трудом приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где находится и что происходит. Звонок не утихал, и, через силу поднявшись, Олег вышел в коридор. Открыл, не спрашивая кто, и обмер: перед ним стояли мужчина в сером костюме, трое в милицейской форме и соседи-пенсионеры с нижнего этажа.
— Гражданин Виктор Николаевич Лазоркин? — официальным тоном поинтересовался мужчина в гражданском, и у Олега отлегло от сердца.
— Нет. — Он демонстративно зевнул.
— Да это Олежка! — пояснил пенсионер-понятой.
— Предъявите документы, — потребовал мужчина в костюме, не отреагировав на реплику пенсионера.
Пока Олег ходил за документами, в коридоре слышался командный голос мужчины в гражданском:
— Надо вскрыть квартиру. Зовите жэковского слесаря! Ордер на обыск имеется.
Взяв паспорт Олега, мужчина стал придирчиво сравнивать фото со стоящим перед ним оригиналом с помятым, сонным лицом.
— Гражданин Лазоркин ночевал дома? — строго спросил он.
— Не знаю. Я сам только утром пришел, — зевнув, сказал Олег. — Сквозь сон слышал, вроде он стучал в мою дверь, но, может, мне это приснилось. А в чем дело?
— Имеется ордер на его задержание и обыск в квартире. Где он сейчас может находиться?
— Не знаю. Я же не его любимая жена, которой он все докладывает.
— Обычно ценю юмор, но в такой ситуации это чревато неприятностями, — холодно заметил мужчина.
— С ним жила Варя, сожительница его, с ребенком. Ее что, тоже нет дома?
— Сейчас увидим. Никуда не уходите — можете понадобиться, — сквозь зубы процедил мужчина и подошел к двери соседа Олега, с которой уже возился слесарь.
В квартире их ожидал крайний беспорядок, нагромождение разных вещей, в большинстве бесполезных.
— Простите, а задержание Витька… гражданина Лазоркина не связано с убийством его бывшей сожительницы Виолетты?
Мужчина смерил взглядом Олега и снова процедил сквозь зубы:
— Может быть.
— Но ведь у Витька… гражданина Лазоркина есть железное алиби! — не унимался Олег.
— Выходит, оно не железное. Не мешайте нам, гражданин. Зайдите в свою комнату, когда понадобитесь — позовем.
