— Виноват.
Но вид у Сергея был ничуточки не виноватый, а скорее довольный тем, как ловко он сумел ввернуть своему хозяину комплимент о его супруге.
Только теперь ребята поняли, почему этот гладкий лощеный тип кажется им знакомым. Они частенько видели эту довольную собой и своей жизнью физиономию в телевизоре. Это был какой-то крупный чиновник из администрации, к тому же обожавший поболтать на камеру. Бывают такие типы — вроде бы и должность у них не такая уж великая, а мелькают по всем каналам. И там, на телевидении, он тоже вещал таким же напыщенным и высокомерным тоном, чтобы все вокруг понимали, что они всего лишь грязь под его ногами, и должны были радоваться, что им позволено поваляться немножко непосредственно у стоп такого великого человека.
— Заказчик! — уважительно шепнул Вован приятелю. — Это заказчик нашего Виктора.
И Костик понимающе кивнул. У каждого художника, если он только не хочет умереть с голоду, должен быть один, а лучше два таких вот богатеньких заказчика. Костик смотрел как-то на днях вместе с бабушкой передачу о Леонардо да Винчи и был очень удивлен, когда узнал, что у этого великого человека и выдающегося гения тоже были свои покровители, которые им к тому же бывали частенько недовольны, лишали его своего благоволения и даже оплаты. Так что приходилось Леонардо перебираться из одного замка в другой, от одного герцога к другому. Но это было тогда. У Леонардо — герцоги и короли. А у Виктора вот этот Евгений Васильевич.
Какие времена, такие и покровители.
Заказчик уже садился в машину, Виктор в подобострастной позе замер возле него, помогая подсаживаться. И вдруг, когда заказчик уже водрузил свое объемистое седалище на сиденье, художник о чем-то вспомнил, ахнул и буквально метнулся в сторону дома. И в следующую секунду совершенно неожиданно для всех раздался выстрел.
Все произошло в одно мгновение. Внезапно в воздухе что-то хлопнуло, потом заказчик громко вскрикнул и схватился за правый бок. На его белоснежной рубашке вдруг выступило ярко-алое пятно, а из-под пухлых пальцев, которыми он сжимал ткань, сначала закапали тягучие красные капли, а потом побежали и вовсе ручейки.
Мужчина протяжно застонал и вывалился бы из кабины, кабы не сам Виктор, услышавший стон и вернувшийся с полпути назад. Он и подхватил грузное тело Евгения Васильевича, помешав тому рухнуть на землю.
— А-а-а! — вопил раненый, держась за бок. — Покушение! Подстрелили! Как больно! Как же мне больно!
Несмотря на его вопли, Костик почему-то подумал, что Евгений Васильевич ранен несерьезно. Иначе не вопил бы с такой силой. Смертельно или тяжело раненные люди так громко себя не ведут. Лежат себе тихонько, к смерти готовятся. А этот вопит, значит, жить будет.
Тем не менее растерянный, перепуганный водитель и совершенно бледный Виктор засуетились вокруг раненого, явно опасаясь худшего. Они расстегнули на нем рубашку, обнажив жирное рыхлое брюхо, сейчас обильно залитое и перепачканное кровью.
— Умираю! Звоните Борису Аркадьевичу! Хочу, чтобы он меня оперировал! — требовал чиновник, не теряя своей властности. — Скорей Бориса Аркадьевича мне сюда!
— Надо вас перевязать.
— Так перевязывайте, мать вашу! Сдохну, все ответите!
Раненый не стеснялся в выражениях. И ребятам в очередной раз подумалось, что человек, который так вопит и ругается, точно не помрет. Не в ближайшее время. У тяжелораненого отношение к жизни как-то меняется. Когда смерть совсем рядом, как поговаривала бабушка Костика, так и человек сам меняется. Он к встрече с миром горним начинает готовиться. А этот и не думал к чему-то такому готовиться. И потому было ясно, что он выживет и еще немало крови попортит окружающим.
Из дома прибежала перепуганная Ната — жена Виктора, которая увидела происходящее в окошко. Ее хорошенькое круглое и румяное личико сейчас побледнело и вытянулось. А ямочки на щеках исчезли совершенно. Вместо них между бровей молодой женщины залегла глубокая складка, которая Нату совсем не красила.
В руках у нее была какая-то простыня, которой они втроем неумело замотали заказчика. Переднее сиденье пришлось откинуть, чтобы устроить раненого поудобнее. Виктор запрыгнул на заднее сиденье. И машина с раненым рванула с места. На ходу водитель договаривался с главврачом больницы о приеме суперважного пациента. Все это произошло за считаные минуты. Ребята и опомниться не успели, как все уже закончилось. Машина уехала. А жена художника и ребята остались на месте, растерянно глядя вслед.
И лишь после того как машина скрылась в густых клубах пыли, поднимающейся от бешено вращающихся колес, Вован спохватился:
— А кто стрелял-то?
— Стрелок! — спохватился и ахнул Костик. — Где он?
И мальчишки завертели головами по сторонам. Выстрел они слышали хорошо. А пуля попала в правый бок жертве.
— Значит, стрелять должны были откуда-то из-за тех деревьев.
Они хотели уже бежать в означенном направлении, но их не пустила Ната. Жена художника не захотела новой крови. И сообразив, что мальчики собираются в одиночку задержать преступника, она схватила их за руки и заголосила:
— Нет! Не пущу! Не хватало еще, чтобы и вас тоже подстрелили.
И несмотря на возражения друзей, что они должны пойти, так пальцев и не разжала:
— В дом! — кричала она. — В дом! Вызовем полицию, пусть они разбираются.
И затолкала все-таки обоих ребят в дом. Вырваться от этой маленькой, но оказавшейся такой сильной женщины друзьям не удалось. Они сидели в прихожей нахохлившиеся, недовольные и сердитые. А Ната зорко стерегла дверь, чтобы ни Вовану, ни Костику не удалось бы прорваться наружу.
— Вам это с рук не сойдет! — буркнул Вован.
— Это произвол и насилие над личностью, вот что это такое! — добавил и Костик.
Но прибывшая на удивление быстро полиция одобрила поведение хозяйки дома.
— И правильно, что сами не полезли. Мало нам, что ли, заботы с Евгением Васильевичем! Не хватало, если бы еще двух шибздиков подстрелили.
Евгением Васильевичем звали того толстого и лысого, который уехал из дома художника с дырой в животе. Он был крупным чиновником местной администрации, так что известие о покушении на его жизнь, поступившее от личного водителя, наделало в дежурной части много суеты и шума. И полицейские, как поняли ребята, уже были на пути к ним, когда им поступил вызов еще и от Наты, уверявшей, что возле их дома в кустах засели снайперы или, по крайней мере, один снайпер.
— Где прятался стрелявший?
— Выстрелы прозвучали откуда-то оттуда.
Ната указала направление, и полицейские, велев ей и ребятам оставаться в доме, поспешили туда. Конечно, ни один из них троих в доме остаться не пожелал. С прибытием полиции Ната взяла себя в руки и справилась с паникой. А уж ребята и вовсе не думали паниковать. Им было просто любопытно. Нашли дураков — сидеть дома, когда вокруг происходит столько интересного! В кустах и за деревьями полицейские провозились долго, но что они там нашли и нашли ли вообще хоть что-то, ребятам они не сообщили.
