— Он самый! — с важным видом кивнул Вася.
— Брат Лидии Михайловны Зенцовой? Той женщины, которая продала художнику землю!
Ребята могли бы это сообразить и раньше. Но вчера во время душевных откровений дяди Севы, как они продолжали называть по привычке своего бывшего соседа, эмоциональные переживания слишком захлестывали их мозги, чтобы те могли работать на полную катушку. Но сегодня ребята уже чуток поуспокоились. И соображали гораздо лучше, чем вчера, находясь в такой тесной близости с опасным преступником.
— Значит, это дядю Севу разыскивал Сушков? К нему он шел? А почему не дошел?
— Потому что сам Зенцов отнюдь не рвался на встречу со своим бывшим подельником. Он догадывался, что Сушков явился неспроста, явился, чтобы потребовать достать из земли свою долю. И Зенцов очень старался не разочаровать подельника. Но что же делать, если ни доли, ни самого клада в земле не оказалось. Его и впрямь не оказалось, но Зенцов-то понимал, что подельник в такой случай не поверит. И если подельник расскажет Сушкову о том, что вместо клада с долларами в земле обнаружилось мышиное гнездо, тот его может за такую буйную изобретательность и не похвалить.
По утверждениям арестованного, пользуясь тем, что художник с женой временами покидали свой дом, он многократно перерыл землю в том месте, где прежде стоял сарайчик. Но даже при самой глубокой перекопке ничего, кроме мышей, не обнаружил.
— Видать, мышкам доллары сильно пришлись по вкусу.
И тогда, не найдя клад с налету, дядя Сева, как он всем представлялся, решил поселиться в Бобровке и проследить за владельцами дома. В его голове крутилось две версии. Первая, что он мог перепутать место, где зарыл награбленную у ювелира валюту. И вторая, что валюта все же была найдена и присвоена новыми хозяевами этого места.
— И дядя Сева решил следить. Он был уверен, что рано или поздно найдет способ втереться в доверие к художнику и выяснить, не случалось ли тому пару-тройку лет назад внезапно сделать крупных приобретений.
Так что единственный человек в Бобровке, кто еще месяц назад представлял, что из себя представляют владельцы домика на опушке, был именно дядя Сева. Блуждая по лесу, якобы со своим металлодетектором, он мог спокойно следить как за художником, так и за его окружением.
— И очень скоро дядя Сева смекнул, что может получить свои сто тысяч долларов с художника даже в том случае, если тот их и не находил. Художник был бы легкой и сытной добычей. Но в надежде, что тот все же образумится, дядя Сева принялся его запугивать.
Последовали послания, вложенные в тушки убитых зверей и птиц. Но художник оказался куда более крепким орешком, чем рассчитывал бандит. То ли художник и впрямь не понимал, что требуют от него вернуть, то ли просто упрямился, но дядя Сева своих усилий не оставлял. И для художника начался настоящий кошмар.
— Сначала дядя Сева развлекался посланиями с угрозами. Затем перешел к военным действиям. Дважды он стрелял из своего «маузера» в Виктора, подкараулив и выследив того во время охоты.
Одно это требовало немалого умения и навыков, потому что художник всегда уходил на охоту вместе со своим спаниелем. Но Рой был добродушный пес, он считал всех людей своими друзьями. И потому дяде Севе оба раза удалось подойти к Виктору на достаточно близкое для выстрела расстояние. Но даже стрельба по нему как по мишени не заставила Виктора усовеститься и вернуть дяде Севе его доллары.
— И в этом ничего удивительного не было, ведь Виктор о деньгах ничего не знал!
Вася кивнул и продолжил рассказывать.
— А между тем ситуация накалялась с каждым днем. Из мест заключения освободился гражданин Сушков, который твердо полагал, что пришло время им со старым приятелем открыть кубышку, которую они когда-то запрятали себе на тихую спокойную старость. Зенцова приближение его кореша здорово нервировало, по уже приведенной ранее причине. Сказать прямо, что денег нет, он боялся. Сушков был не из тех людей, кто позволяет проделывать с собой такие шутки. Так что Зенцов предложил приятелю приехать, говоря, что деньги они достанут вдвоем.
— Уже зная, что никаких денег нет? Зачем же он позвал этого Сушкова?
— Ну, во-первых, Сушков бы все равно приехал, хотел этого Зенцов или нет. А во-вторых, Зенцов надеялся, что в процессе поисков дело может повернуться как-то так… к его единоличной выгоде.
— Он с самого начала задумал убить Сушкова — Сушку!
— Вероятно, так и было. Хотя он уверяет, что это была самооборона. Но против этого говорит то обстоятельство, что он напал на Сушкова дважды. Один раз он нанес ему удар тяжелой дубиной по голове и, сочтя мертвым, оставил в овраге.
— Где Рой его и нашел!
— Совсем незадолго до этого направляющийся в Бобровку Сушков заплутал и, встретив незнакомца, оглушил его и ограбил. Он и не подозревал, что напал на того, кто был должен им сто тысяч в американской валюте. Для Сушкова это был просто хорошо одетый чувак, сняв с которого всю верхнюю одежду и обувь, он почувствовал себя значительно лучше. Сам Сушков поизносился и поистратился. Нападение на жительницу этих мест не принесло ему особой выгоды. Деньги старушка носила не в отнятой Сушковым сумочке, а поближе к телу. Так что, сняв с находящегося без сознания Виктора одежду, Сушков несколько себя утешил.
— Но как он не боялся так рисковать? Старушка. Виктор. Пострадавшие неминуемо обратились бы в полицию, Сушкова начали бы искать и нашли.
— Не знаю, на что он рассчитывал. С головой у него было уже не очень хорошо. Но думаю, что он ожидал, что Зенцов его спрячет. Для нас важно то, что запах украденной у Виктора одежды и обуви совершенно перебил собственный запах тела Сушкова, что заставило Роя, который искал хозяина, вывести вас к Сушкову.
— Дядя Леша лежал в том овраге как мертвый. Не удивляюсь, что наш дядя Сева Зенцов счел его мертвым.
— Наверное, он здорово огорчился, когда спустя какой-нибудь час-полтора Костик уже примчался в деревню и рассказал о том, как за ним гнался какой-то небритый уголовник в куртке Виктора.
— Дядя Сева должен был смекнуть, что его приятель жив.
— Он это и смекнул, можете не сомневаться. И поспешил назад в лес. Найти и выследить Сушкова не представлялось особого труда. Он передвигался с таким шумом, что слышно было за километр. Сушков умудрился украсть лодку, спустился по ней до озера, и там его поджидал дядя Сева.
— На этот раз преступник действовал наверняка. Он ударил Сушкова обухом топора, отчего тот потерял сознание. После этого Зенцов привязал камень к ноге бывшего кореша и скинул того с лодки. Все должно было выглядеть как несчастный случай. Он не рассчитал лишь того, что куртка не позволит телу утонуть, а веревка окажется слишком слабой и оборвется. Из-за чего тело Сушкова было обнаружено раньше намеченного преступником срока. Но и это оказалось Зенцову на руку. Вместе с телом был обнаружен «маузер», который Зенцов сунул трупу в одежду. И таким образом Зенцову удалось переложить на мертвого Сушкова обвинение в покушениях на жизнь Виктора, Евгения Васильевича и Барона. Пули-то в них были выпущены из «маузера».
