И обычные-то крысы – не особо симпатичные животные (даже белые декоративные), а мутанты – так вообще лютые образины, вызывающие одновременно и страх, и брезгливость.
По моим прикидкам получалось, что на нас надвигалась стая, состоящая не менее чем из полусотни пасюков. Их было слишком много для того, чтобы мы могли рассчитывать на победу. Вот если бы удалось их отогнать…
Считается, что у каждой стаи обязательно есть вожак. Сталкеры называют их крысиными волками. Такой волк обычно крупнее сородичей, он никогда не прёт на рожон, а держится за спинами остальных пасюков – осторожный, сволочь. И умный. Поговорка «сила есть – ума не надо» – точно не про вождей крыс-мутантов.
«Ага, вот и он, – заметил я наконец вожака. – Гонит других крыс прямиком на нас, а сам петляет среди деревьев и на открытое пространство нос не высовывает. Хитрый сукин, вернее, крысиный сын».
Одна серая тварь слегка струхнула, чуть попятилась назад, так этот волчара ей в бочину вцепился и хороший кусок мяса отодрал. «Всё верно, – думал я, наблюдая, – авторитет надо поддерживать, особенно среди вашей крысиной породы. Дал слабину – считай, что покойник».
– Многовато их, – тоскливо произнёс Филипп.
Вид мутировавших грызунов подействовал на него удручающе.
Для тех, кто сталкивается с кодлой пасюков впервые, зрелище это и впрямь не очень позитивное: хочется забиться в норку, а ещё лучше – в блиндаж, и не отсвечивать.
– Может, пугнём? – спросил Краснов, беря автомат на изготовку. – Наглые твари.
– Придётся пострелять, – согласился я. – Иван, ты у нас вроде как снайпер.
– Почему «вроде»? – слегка обиделся парень. – Самый настоящий снайпер. «Срочку» именно по такой ВУСе
[10] оттрубил.
– Сейчас и проверим твои умения в боевой обстановке.
Я чуть было не сморозил «в максимально приближенной к боевой», но вовремя осёкся, потому что знал, что при желании пасюки дадут нам прикурить не хуже, чем Пётр Первый – шведам под Полтавой.
– Нужно снять крысиного волка. Вон ту тварь.
– Здорового такого? – прищурился Иван.
– Да. Сможешь?
– Смогу.
– Давай. Я на тебя надеюсь.
Дистанция для прицельной стрельбы из автомата была не самой подходящей, но Иван доказал, что знает своё дело. Похоже, что после армии у него хватало подобной практики. Крысиного волка он снял с двух выстрелов.
– Красиво, – похвалил я.
– Только не помогло почему-то, – сказал Краснов. – Крысы-то нападать пока не передумали.
– Ну, я не настолько наивный, чтобы на это рассчитывать. Просто они остались без вожака, и некому теперь координировать их действия, а это для нас хорошо.
Действительно, крысы немного растерялись. Движения их стали слегка неуверенными, былая решительность исчезла. Но, как я говорил, голод оказался сильнее всех других инстинктов. Наша группа была для стаи лакомым кусочком – от такого отказываться не принято.
– Смотрите, – воскликнул Иван. – Ещё один здоровяк появился.
– Твою ж мать! – восхитился я. – Лихо нас обдурили!
– В смысле?
– Мы подставного хлопнули. Настоящий вожак прятался, а вместо себя отправил обычного самца покрупнее.
– Крысы настолько хитрые?! – поразился Краснов.
– Да. Не думайте, что вы имеете дело с тупыми животными. Эти твари живут не только на инстинктах. Даже обычная крыса неплохо соображает, а после мутаций – вообще в Эйнштейна может превратиться.
– Я попробую этого хитрозадого снять. Получилось раз – значит, и второй получится. – Иван прицелился, но вожак словно прочитал его мысли и скрылся за холмом.
Парень с сожалением убрал автомат.
– И впрямь Эйнштейн!
– Ничего, ты его ещё выцепишь, – пообещал я.
– Хотелось бы, – вздохнул он.
– Все, кроме Ивана, переведите автоматы в режим стрельбы очередями, – приказал я. – Если твари всё же рискнут и кинутся на нас, встретим их кинжальным огнём. Иван – ты работаешь по самым опасным целям.
А сам я тоскливо подумал: «Ещё несколько подобных встреч – и боезапас окончательно вылетит в трубу. И это мы ещё даже с Чёрным призраком не столкнулись».
Справа появилась туша крадущегося все ближе и ближе к нам пасюка.
– Иван.
– Сейчас оформлю.
Хлоп! Крыса потешно взбрыкнула лапками и завалилась в траву, забрызгав всё вокруг себя противным бело-красным студнем разлетевшихся мозгов. Ещё с десяток тварей посыпались вдруг на нас с небольшой кручи, хотя до этого момента холм надёжно скрывал их от нас – вот и первый сюрприз.
Я выстрелил из подствольника, перекрыв разорвавшейся гранатой этот мутантский поток, но парочка крыс все же успела подобраться к нам слишком близко. Истекающие кровью твари прыгнули на Краснова – почему-то именно его они выбрали своей первой жертвой. Стрелять было опасно, и я кинулся к нему на выручку с кинжалом в руке.
Краснов и сам не растерялся. Когда я оказался возле него, он уже расправлялся с одним из мутантов. Второго я взял на себя. Тварь, которую я со всей силы пнул в бок, моментально потеряла интерес к Денису, выгнула спину, злобно ощерилась, показав гнилые зубы, и ринулась на меня.
Моя рука поршнем прошла снизу вверх. Лезвие кинжала пронзило челюсть пасюка, словно шампур – мясо для шашлыка. По запястью у меня потекла тёплая струйка крови.
Краснов благодарно кивнул, я кивнул в ответ.
Иван и Филипп поделили между собой сектора обстрела и принялись сосредоточенно поливать свинцовым дождём напирающих мутантов. Горячие гильзы глухо падали в траву. Стреляли парни грамотно: когда смолкал один, в бой вступал другой, давая товарищу возможность перезарядиться. Всё это не могло не нервировать крысиного волка, который в одну минуту потерял половину сородичей.
Среди пасюков началась паника, но, к чести их вожака, он сумел восстановить порядок: кого-то укусил, на кого-то рыкнул. Крысы не осмеливались оспаривать его авторитет: понимали, что это может закончиться для многих из них даже хуже, чем гибель под пулями.
Парням пришлось несладко. Это был не тренировочный тир, здесь мишени умели уворачиваться, и на пощаду со стороны уцелевших рассчитывать не приходилось. К тому же вожак стаи, судя по всему, умел просчитывать траектории огня и пытался минимизировать потери.
Чуть позже к стрельбе присоединились и мы с Красновым, и уже в четыре ствола хорошо причесали пасюков, усеяв их тушками округу.
Но праздновать победу было рано. Крысиный волк уже гнал новую волну тварей на убой. На его месте я бы давно увёл поредевшую стаю прочь от столь опасного противника, но у этого мутанта в мозгах, видно, совсем переклинило от злобы. Он не считался с потерями.
