А в таких просьбах, разумеется, не принято отказывать.
Бледный юноша не понимал, к чему подобные игры. Можно было разобраться с каждым пришельцем отдельно. Легко, виртуозно и бесшумно. Пуля в затылок, ножичек, потерявшая управление машина. Методов миллион. Однако «матка» была одержима – она хотела собрать вместе всех троих, как наклейки в супермаркете, и только потом действовать. Хорошо. Теперь пазл сложился. Они подчинённые, она босс. Едва «королева» взялась за руководство, дела пошли феерические. Что раньше? Убить ювелира. Убить порнографа. Взорвать эстрадных звёзд. Сладко, но какой это теперь кажется ерундой! Взять хотя бы акции текущего года. Они организовали бомбардировки и гражданскую войну в отдельно взятой благополучной североафриканской стране, чьи города теперь лежат в руинах, а жители на утлых лодчонках целыми селениями плывут в Европу, захлёбываясь в воде у её берегов. Прекрасно? Да не то слово. Сравните масштаб. Мёртвый жулик-ювелир – и десятки тысяч трупов, чудесно подходящих под задачу сокращения поголовья. Или недавний проект – землетрясение на месте популярных курортов. Он, если откровенно, не верил, что получится: слишком замахнулись, хватит ли сил? Но всё прошло идеально. Разрушительная катастрофа, низвергнутые в прах отели, цунами, смывшие в море десятки тысяч туристов, проливные дожди, новые жертвы и как вишенка на торте – эпидемии, вызванные гниением огромного количества тел. Боже, как же было замечательно. Они тогда сняли в отеле номер-люкс, всю ночь пили шампанское, меняясь на глазах: он почувствовал, как щёки покрываются щетиной, и, не выдержав, сбежал в ванную – впервые побриться.
«Королева» – гений.
Правда, она предупредила: то, что даёт им силы и позволяет наливаться соками взрослой жизни, однажды начнёт вредить. Они одряхлеют, как и остальные жители Земли. Разумеется, куда медленнее, прибавляя десять лет вместо земных пятидесяти, но тем не менее станут раздражительны, тупы, злы. Кто-то постареет больше, кто-то меньше. Ай, да пока это будет… «Матка» уже продумывает новое задание, и идей у неё – попросту море. Вот жалко, что нельзя к девахе подкатить. Эти дураки не рассматривают её как сексуальный объект, а он очень даже рассматривает. Красавица. Судя по всему, ей последние пару тысяч лет на вид эдак тридцатник – всегда в кофточке с вырезом, в обтягивающих джинсах, знает себе цену. Стоит только вообразить, какова она в постели. Он облизал сухие губы, представляя, как стащит с «королевы» трусики (почему-то виделись чёрные кружевные) и она оседлает его – жёстко и сильно, как искушённая в ласках женщина. Стоит только выполнить задание, и во время очередного кутежа он ей аккуратно намекнёт – само собой, без грубости, с такими нужно осторожно, неизвестно, какая «ответочка» прилетит. Бомбардировки, землетрясение, цунами, эпидемии – разбираться она умеет. Что ей сделали люди? Вот бы спросить, когда представится возможность. Пока что «королева» планировала нечто совершенно потрясающее – взорвать небольшой, но мощный ядерный заряд в Нью-Йорке, Лондоне или Токио. Они умели перевоплощаться, они были бессмертны, они создавали иллюзии, но вот смастерить атомную бомбу на ровном месте – следует постараться. На это сейчас и были брошены все силы восьмёрки – работа отлично продвигается. «Матка» занята – встречалась с людьми, готовыми помочь. Желающих оказалось выше крыши. Однако серьёзно, зачем они стараются? Им пора плюнуть и рвануть на курорт (только без землетрясения) – оттягиваться на песочном пляже под солнцем, пока человечество увлечённо уничтожает само себя. Хотя отчасти и понятно. «Королева» опекает их, пока они не повзрослели, не встали на ноги. Для этого требуется множество энергии, нечто вроде физраствора в медицине, а её даст лишь массовая гибель людей, замешанных… впрочем, не суть важно. Они не палачи, не убивают невинных. Нет, следует признать: всякое может случиться, наверняка среди туристов на том курорте были и те, кто не заслуживал смерти. Потом их группа обязательно станет щепетильнее, избирательнее. Когда они подрастут… А ждать осталось недолго.
Юноша, поддёрнув рукав, нервно посмотрел на часы.
Потом бросил взгляд на дисплей смартфона. Ни единого звонка. Ни эсэмэс. Он ведь специально поставил максимальную громкость, чтобы не пропустить. Настроение внезапно, как стало часто случаться в последние дни, стало портиться. Появилось щемящее чувство тоски. Зачем он здесь? Какое его ждёт будущее? Хорошо, возмужает, а дальше? Бесконечные убийства, верная служба «королеве», тщетная борьба с тупым населением Земли? А надо ли ему это? Парень на секунду прикрыл глаза. Ужаснейше болит голова. У французов есть поговорка: лучший способ борьбы с мигренью – гильотина. Он представил, как прохладное лезвие нежно касается шеи, и вздрогнул от удовольствия. Надо же. Смерть не столь неприятна, как о ней думают. Молодой человек метким броском отправил окурок в стоящую неподалёку урну. Любопытно, сколько времени ещё придётся тут топтаться? Пять минут или пару недель? А, да без разницы, ей-богу. Главное, он останется здесь.
Пока не позовёт её величество.
Парень чуть прижал локоть, вновь почувствовав под тканью холод металла.
Поэма. Часть вторая
– А что это? Не может быть! Мон дьё! Сгинь, пропади, нечистая сила!
– (С ледяным спокойствием.) Сударь, да вот уж хуй.
– Почему такое случилось? Откуда? Зачем? А-а-а!
– Я сам понятия не имею. Однако моя нынешняя ипостась даёт мне возможность перемещаться во сне для бесед с людьми из моего времени. И я не знаю почему. Но я рад нашей встрече. Вы такой старенький, Жорж. Сколько вам?
– (Внезапно успокоившись.) Восемьдесят три, месьё.
– А я вашими стараниями умер в тридцать семь, поэтому молод и свеж. Знаете, мне очень грустно, что сейчас придётся бить вас прямо в лицо изо всей силы.
– (С некоторой надеждой.) Мне ещё грустнее. Тогда, может быть, и не надо?
– Со стороны выглядит ужасно. Я здоровый лоб, хотя и мёртвый, а вы – дедушка.
– Совершенно верно. Разве у вас поднимется рука, монсеньёр? Я очень стар.
– Вы правы. Стыдно бить дрожащего беспомощного старичка.
– (Угодливо поддакивает.) Да-да. Чрезвычайно стыдно.
– Но, сударь… дряхлый пидорас – он же всё равно пидорас. Месьё Дантес, ладно ещё, что вы пытались соблазнить мою жену, а потом застрелили меня на дуэли. Самое обидное, благодаря мне вы обессмертили своё имя. Я убедился самолично в будущем: любой школьник знает убийцу Пушкина. Ну, может, и не любой, но очень многие. А вы потом ещё хвалились, как довольны результатами поединка, дескать, иначе прозябали бы в России в провинциальном гарнизоне, а карьера-то как сложилась.
(Существенная пауза.)
– Месьё Александр, пардон, я не знаю, что вам сказать.
– Признайтесь, вы сожалеете?
– Если бить не будете, то скажу. Пощадите меня. Я старый, меня девушки не любят.
– (Задумчиво.) Где-то в классике я эту фразу уже слышал.
– (Угодливо.) Очень возможно.
