Мы потихоньку пошли по дороге, любуясь деревьями в снежных уборах и болтая о всякой чепухе. Скоро мы дошли до грачевника — несколько сросшихся стволами громадных тополей в своих спутанных кронах прятали десятки грачиных гнезд. Грачи переругивались, но злобности или тревоги в их криках не было — видно, первый снег порадовал всякую живую тварь.
Мы полюбовались гнездами и хотели было повернуть обратно, как вдруг Себастьяно побледнел и закричал:
— Смотрите! Там, в ветках!
Мы стали вглядываться в спутанный ком ветвей. И впрямь там было нечто странное — ярко-розовое и золотистое.
— Может, это какой-нибудь хлам грачи притащили для гнезда, — попыталась я дать версию увиденному, но тут Себастьяно снова возопил как помешанный:
— Я узнаю этот цвет! Именно такого цвета было одеяние моей возлюбленной!
И, не слушая наших уговоров, Себастьяно полез на тополь.
Оказалось, что он весьма ловко лазит по деревьям. Грачи выражали по этому поводу крайнее недовольство, некоторые из агрессивно настроенных пытались бить его крыльями и клюнуть прямо в лицо. Но наш герой был настроен решительно, от грачей отбивался ловко и, разворошив гнездо, добыл свой приз. Спускаться было потруднее, но и с этим Себастьянчик справился прекрасно. Мы зааплодировали и подошли поглядеть, что же такое он вытащил из грачиного гнезда.
Это было платье из розовой ткани, полупрозрачной и в то же время очень прочной. Хотя оно побывало в грачином гнезде, на нем не было ни пятнышка, ни дырочки, оно даже почти не помялось. Судя по размерам, хозяйка его была девушкой миниатюрной.
А золотистым пуком оказались волосы — крупные кольца длинных кудрей. Себастьяно прижал их к груди и зарыдал.
— Не рыдай, Себасгьянчик. Наверное, твоя красотка тоже решила побриться, как мы. А что, очень удобно, лысая башка нигде не застревает. И мыть легко.
— Глупости, — Оливия взяла золотистый ком и посмотрела: — Это не настоящие волосы. Это парик. Видите — швы, тканевый каркас изнутри? Ну вот. В столице парики сейчас очень модны, так что твоя дама сердца, Себастьянчик, видно, была столичной штучкой. Вот только зачем она рассталась со своим прикидом, непонятно. И где она сама бродит и в каком теперь наряде? Неужто в исподнем и всего при одной стеклянной туфельке? Сезон не тот, отморозит себе все полезные части тела.
— Я все равно найду ее! — пылко заверил небеса Себастьяно, свернул добычу и сунул под мышку. — Может быть, она все еще в замке.
— Это вряд ли. Скорее всего, она переоделась, села на коня и ускакала в неизвестном направлении. А одежду выбросила по дороге…
— Да, но зачем она переодевалась? Вообще бред какой-то.
— Не бред, а загадка поместья Монтессори, — назидательно молвил Себастьяно. — Хорошее название для романа.
— Какого еще романа? — в великом изумлении воззрились мы на Себастьянчика.
— Приключенческого, — голос Себастьяно зазвучал как-то гордо.
— Ты что, книжку пишешь? — захлопала ресницами Оливия.
— Ну да, — Себастьяно покраснел. — Нет, а что такого? Как будто благородный кавальери не может писать книги! Вон, герцог пишет же. Чем я хуже? Только у меня жанр другой будет… Тайны всякие, преступления, загадки, погони, дуэли, коварство и любовь. Люди любят такие книги.
— Это да. Но мой папашка считает это низкой литературой. Так что в его присутствии лучше об этом и не заикайся. К тому же никто не любит соперников по перу. Вдруг ты обгонишь моего папашу в славе? Он тебе этого никогда не простит, Себастьянчик.
Мы посмеялись.
— Тихо! — поднял руку будущий писатель. — Слышите?
Мы прислушались. В морозном воздухе раздались стук копыт и крик. А скоро мы увидели бешено несущуюся лошадь и истошно вопящую всадницу, вцепившуюся в поводья и пытающуюся остановить взбеленившегося коня.
— Лошадь понесла, — первым разобрался в ситуации Себастьяно. — Девочки, уйдите с дороги подальше!
Мы зашли за живую изгородь из бирючины и стали свидетельницами того, как Себастьяно бросился наперерез лошади, размахивая свернутым розовым платьем.
— Убьется, дурак! — возопила Оливия, но ничего подобного не случилось. Завидев Себастьяно, лошадь остановилась, дыша так тяжело, что ее бока ходили ходуном. Ее морда была в клочьях пены, она грызла удила, но Себастьяно бесстрашно подошел к ней и взял под уздцы.
— Хороший мой, хороший, — бормотал он примирительно и поглаживал лошадиную морду. — Все, успокойся, сейчас пойдем в конюшню…
— Смотри-ка, — удивленно сказала Оливия. — А Себастьянчик-то не слабак! Я думала, он только жрать да спать умеет, ан нет… Приятно, когда вот так разочаровываешься в людях.
— Подойдем к ним, — предложила я.
Себастьяно уже помогал хозяйке коня слезть с седла.
Она, как и полагалось даме, была в полуобморочном состоянии. Пришлось достать флакончик с нюхательными солями (всегда с собой ношу на всякий случай) и сунуть ей под изящный носик.
— Ах, — вдохнула дама, дернулась и открыла глаза.
Красоты она была такой, о какой только в романтических сонетах и пишут. И глаза, и ресницы, и румянец, и кожа, и губы — ну не придерешься. И еще такой поверх всего как бы налет — вот как у бабочек их цветные переливчатые чешуйки. Так что глаз оторвать невозможно. Себастьяно и прилип, и у него в глазах сразу обалдение появилось невероятное.
— Сударыня, — так и расплылся в поклоне он.
— О, — красотка ухитрилась объять взглядом всех нас разом. — Вы спасли мне жизнь!
— Вот ваш спаситель, сударыня, — Оливия указала на Себастьяно. — Мы лишь обеспечивали моральную поддержку.
— Кавальери Себастьяно Монтанья к вашим услугам, сударыня, — еще раз раскланялся наш дамский угодник.
— Я герцогиня Оливия Монтессори, а это моя компаньонка, Люция Веронезе, — экселенса смотрела на гостью очень внимательно. Ее одной красотой не расслабишь. — Хотелось бы узнать ваше имя…
— Я баронесса Беатриче Висконти, — даже удивительно, что у такого небесного создания оказалось вполне земное имя.
— Баронесса? Как же вы одна, без свиты? Куда вы направлялись?
— Ах, я сейчас все расскажу. Я выехала с камеристкой и слугами из поместья своего дяди и направлялась в город Торренто.
— Это гораздо южнее отсюда, вы сбились с пути…
— Мы проезжали через лог, и там на нас напали разбойники! Моих спутников убили, моя лошадь испугалась и понесла! Эта скачка продолжалась так долго, я уже не надеялась, что останусь в живых, я не представляла, в каком направлении двигаюсь! И вдруг — вы, чудесное спасение!
— Вы измучены и устали. Мы отведем вас в замок, баронесса.
— Здесь есть замок?
— Да, — сказала Оливия. — Вон виднеется. Вы находитесь в землях моего отца, герцога Альбино Монтессори.
