— Клянусь! — с чувством сказала Оливия. — Вы, ой, вы такой ПОТРЯСАЮЩИЙ!
— Герцогиня, умеете вы польстить мужчине, — мессер Софус похлопал передними лапками, затянутыми в изящные белые перчатки. — Но сейчас не об этом. Неприятно быть гонцом, приносящим дурные вести, но увы: замку Монтессори, а значит, и всем живущим в нем, грозит серьезная опасность.
— Какая? — подобрались мы.
— Межпространственные торги, — трагическим шепотом сказал мессер Софус.
— Что это значит? — наморщила лоб Оливия. — Кто-то хочет купить с торгов наше поместье? Но, насколько мне известно, отец его не продает и в ближайшее время продавать не собирается. Тем более на торгах.
— К несчастью, потенциальные покупатели совершенно не интересуются мнением вашего почтенного батюшки. Вообще ничьим мнением и желанием, кроме своего. Я уже говорил Оливии, что Кастелло ди ла Перла — не просто замок, это точка пересечения большого количества вневекторных пространств, а каждое такое пространство содержит в себе неисчислимое количество миров. Такая точка называется Абсолютный Ноль, и владеть ею — значит владеть возможностью попасть в любое пространство, в любой мир или во все сразу — такое тоже может быть. По сути, это полная власть над всем сущим. И за эту власть бьются все кому не лень. И это бои без правил.
— Но нельзя же просто так явиться сюда и купить наш замок.
— Купить — это еще ничего, — поправил паричок мессер Софус. — Существам, которые соберутся на торги, просто наплевать на то, что этот замок обитаем. Они настолько далеко ушли в своем развитии от человечества, что люди для них — все равно что для вас молочнокислые бактерии. Вас просто не заметят. У замка будет новый хозяин.
— Ну уж нет! — воскликнула Оливия. — Мы будем сражаться!
— Вы погибнете, — просто сказал мессер Софус. — При любом раскладе. Кстати, Люция, поздравляю с обретенной здешней мамой.
— Вы знали, что я — нездешняя?
— Конечно. Ты — наследная принцесса планеты Нимб, прошедшая обратный цикл и родившаяся на Планете как человек. И кстати, благодаря своему высокому происхождению, ты могла бы участвовать в торгах и даже победить…
— Тогда я обязательно буду в них участвовать!
— Но…
— Мессер Софус, ваши «но» звучат так многозначительно! Говорите, не томите!
— Торгов вообще может не быть, дорогуша. И замок останется у его теперешних владельцев, и никто не станет претендовать на него, если…
— Если?..
— Мессер Софус!!!
— Если герцог Монтессори женится на принцессе планеты Нимб. То есть на тебе, Люция.
…Наверное, сейчас мы с Оливией напоминали две одинаковые садовые фигуры: жабы с разинутыми ртами. Жаба по имени Люция опомнилась первой:
— Это невозможно! Невозможно! Абсолютно!
Тут очнулась жаба Оливия:
— А почему, собственно, нет?
Я опять захлопала челюстью да еще и глаза выпучила:
— Ты хочешь сказать, что твой отец, который жуткий надменный сноб и все такое, женится на мне, безродной и беспородной?
— Ты не беспородная. Ты принцесса. И кстати, ради спасения поместья мой отец женится даже на садовой жабе.
Я принялась лупить себя по бритой голове от избытка чувств:
— Твой отец ради спасения поместья не может написать семьдесят стихов про редис и брокколи, а ты о какой-то женитьбе толкуешь!
— Это будет фиктивный брак, — быстро сказала Оливия. — Думаешь, я не понимаю? Это ж бред — тебе, юной и прекрасной, выходить за моего престарелого папашку! Ноль удовольствия. Абсолютный.
— Мессер Софус, а нельзя придумать что-нибудь попроще? Чтоб не замуж? Может, я убью кого из претендентов, на дуэль вызову… Опять же, отравить попытаюсь — у Оливии отличная коллекция ядов…
— Нет, девочки, — грустно сказал мессер Софус. — Это паллиативы.
— Но даже если предположить, что герцог согласится жениться на мне ради поместья, как сказать ему об этом? Как ему рассказать о вас, мессер, об Абсолютном Нуле, о вневекторных подпространствах? Кто ему все это скажет, кого он послушает? Нас с Оливией он точно слушать не станет…
— А… — Оливия снова стала садовой фигурой. — А…
До меня дошло. Я клацнула челюстью, изображая решимость:
— Мессер Софус, вы лично должны побеседовать с герцогом Альбино. Как мужчина с мужчиной, в конце концов! Вас он послушает! Не думаю, что в его жизни было много светящихся крыс в бархатных камзолах и лайковых перчатках, при этом говорящих и вообще разумных!
— Люция дело говорит, — уважительно молвила Оливия.
— Мессер, — я продолжала наливаться решимостью, как спелая слива нектаром: — Давайте не откладывать это дело в долгий ящик. Идемте все к его светлости! Вы будете говорить с ним, а мы станем вас морально поддерживать. По-другому никак.
— Что ж, — мессер Софус развел лапками. — Я ожидал чего-то подобного. Люция, девочка, ты не будешь против, если во время переговоров я буду сидеть у тебя на плече?
— Это честь для моего плеча, выбирайте любое, мессер, — сказала я.
И мы пошли.
Счастье, что на нашем пути не встречалось слуг. Просто не хотелось ненужных объяснений по поводу светящейся крысы на моем плече. Точно ведь ведьмой сочтут и накатают донос в святой город Ром, канцелярию святой юстиции.
Оливия без стука распахнула дверь в покои герцога:
— Мессер отец, я прошу немедленной аудиенции…
Мы замерли на пороге. Герцог Альбино стоял у своего стола, белый, как мука самого высшего сорта. Напротив него наблюдалась золотоволосая красавица в элегантном розовом платье и стеклянных туфельках на изящных ступнях. Красавица ослепительно улыбалась, целясь в Альбино Монтессори из силового арбалета. Марка АК (Адское Копье), 47-я разработка. Я сразу определила. Я сама из такого стреляла в прошлой жизни.
— Ни шагу дальше, — мягко приказала красавица. — Иначе я расплавлю его гениальные мозги.
— Арбалет у нее что надо, — прошептала я. — Мессер Софус, кто это?
— Скорее всего, агент по недвижимости, — вздохнул мессер. — Мы опоздали. Увы.
Глава восемнадцатая
Бытие определяет сознание
Мне кажется, люди все время путаются в понятиях: где у них сознание, где — бытие…
Проще надо быть и жить по понятиям.
Из проповедей Его Высокоблагочестия, т. 188
Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, — сказала Оливия, подтягивая повыше кружевные манжеты на платье. — Ты, коровища нездешняя, как смеешь угрожать оружием великому поэту?
— Протестую, — немедленно подала голос я. — Я требую называть коровищей исключительно меня, на правах близкой подруги. Она на коровищу не тянет.
