— Герцог хочет, чтобы я родила ему пару-тройку мальчишек, как он выразился. И вообще он недоволен тем, что мы так бесшабашно пьянствуем. Думаю, что он введет в замке моду на здоровый образ жизни.
Оливия немного помолчала, а потом спокойно молвила:
— Что ж, переживем и это.
И мы пережили. Правда, предварительно я все-таки проникла в винный погреб и вынесла под передником полдюжины бутылок «Черного рыцаря». И нашему стремлению вести исключительно здоровый образ жизни это ни-ик! — как не помешало.
Стихи герцога были отправлены с нарочным в святой град Ром, к престолу свежевылупившегося Его Высокоблагочестия. Второй экземпляр — в подарочном оформлении виньетками из сусального золота — получил король. И стихи немедленно стали предметом восхищения у столичной знати. Какой-то досужий музыкант переложил их для лютни и арфы, и представители бомонда распевали арии и песенки о морковке, репе и баклажанах. Кстати, почему-то самой популярной стала песня именно о баклажанах. Наверное, из-за интересной рифмы…
А потом начались снегопады, и огромные сугробы спрятали Кастелло ди ла Перла от всего мира. Так что курьер, везущий герцогу приглашение на королевскую тую, вынужден был остаться в замке. И никто никуда не поехал. Да и зачем? Наша туя была не хуже королевской, уж поверьте мне. И стол накрыли просто потрясающий, и отмычку к замкам винных погребов я смастерила на досуге… И в замке был чудесный праздник…
Но сейчас я кладу себе под язык камушек мессера Софуса, чтобы не выболтать очень хрупкую и чудесную тайну. Я помолчу. И пока я молчу, вы можете придумывать все что угодно, про меня, Оливию и герцога Альбино. Все равно реальность будет еще интереснее и невероятнее. Уж я-то знаю.
Эпилог
— Фигаро?
— Ваша светлость, это письмо пришло с вечерней почтой.
— Письмо? Мне? Странно, я никогда не получала писем. И тем более как Люция Монтессори! Спасибо, Фигаро.
Я вскрыла письмо. В нем не было ни слова, только рисунок: большой жук, перечеркнутый крест-накрест.
— Ой, — меня словно по голове стукнули. — Ой.
Фигаро внимательно посмотрел на меня:
— Не будет ли у вас сообщений в Центр, герцогиня? — деликатно осведомился он.
