Сперва он зачитал забавлявшие его своим названием “Церковные записки”, суть которых сводилась к весьма мирским делам вроде общественных туалетов, парковок и переодеванию младенцев на глазах публики. Интересно, его хоть кто-нибудь слышит? Судя по лицам зрителей, стоящих в первом ряду прямо перед телегой, — нет. Кит принялся перечислять имена самоотверженных волонтеров, благодаря которым состоялся этот чудесный праздник, и призвал их не стесняться и выйти вперед. С тем же успехом он мог бы зачитывать имена участников группы “Glorious Dead”. Шарманка, заскрипев, загрохотала новую песенку.
Ты ведь распорядитель праздника. Ты должен быть веселым.
Кит мельком глянул на Сьюки: вроде все в порядке. А его любимая Эмили, высокая и внимательная, как и всегда, стояла чуть в стороне от толпы.
— Наконец, друзья, прежде чем я спущусь обратно на грешную землю — что мне придется проделать с крайней осторожностью! — хохотнул Кит, не вызвав ровным счетом никакого отклика у публики, — так вот, прежде чем я это проделаю, позвольте мне выполнить свой крайне приятный долг распорядителя сегодняшнего праздника и прямо-таки приказать вам совершенно бездумно тратить заработанные потом и кровью денежки, беззастенчиво флиртовать с чужими женами, — этого Кит изначально говорить не собирался, но что уж теперь, — пить, есть и веселиться на полную катушку! Гип-гип-ура! — Сорвав с головы канотье, Кит подбросил шляпу в воздух. — Гип-гип-ура!
Сюзанна в знак солидарности приподняла цилиндр, а не вызывающий доверия строитель, которому можно верить, не смог содрать маску палача и удовольствовался тем, что в каком-то полуфашистском, полукоммунистическом салюте выбросил руку вперед.
Толпа наконец разразилась долгожданным “ура!”. Ее вопль, вылетавший из динамиков, больше всего походил на треск радиопомех. Под фразы вроде “Неплохо справился, дорогуша” и “Так держать, дружище!” Кит с достоинством слез с телеги, сбросив предварительно на землю тросточку, и, добравшись до твердой земли, выпрямился, чтобы помочь спуститься Сюзане.
— А ты молодчина, пап! — заявила Эмили, возникнув сбоку от Кита. — Мам, ты как? Хочешь присесть или будешь дальше кутить?
Сюзанна, когда перед ней вставала такая дилемма, всегда выбирала кутеж.
* * *
Затем Его Сиятельство распорядитель ярмарки со своей достопочтенной супругой начали обходить владения. Сперва тщательно проинспектировали местных шайрских лошадей. Сюзанна, выросшая в деревне, тут же принялась похлопывать и поглаживать лошадок, дружелюбно с ними беседуя. Кит выразил восхищение упряжью.
Вслед за лошадьми супруги осмотрели овощи с домашних грядок, сияющие в лучах воскресного солнца. Цветную капусту местные жители называли брокколи: размером побольше футбольного мяча, промытая до скрипа капуста блестела.
Домашний хлеб, за ним — сыры и мед.
Затем они попробовали пиккалилли, маринад из овощей. Пиккалилли оказался на редкость безвкусным, но улыбаться Кит с Сюзанной не перестали. Чудесный паштет из копченого лосося — Кит даже уговорил жену купить баночку. Восхитительные ароматы у прилавка “Клуба садоводов”. Сюзанна знала, как называется каждый из выставленных цветков.
Тут натолкнулись на Макинтайров — вечно недовольных жизнью супругов. Джордж, бывший владелец чайной плантации, держал рядом с кроватью заряженное ружье в ожидании дня, когда у его ворот появится разъяренная толпа. Его жена Лидия считалась самой занудной жительницей деревни.
Решив опередить Макинтайров, они бросились к ним с распростертыми объятиями.
— Джордж! Лидия! — возопил Кит. — Дорогие наши! Драгоценные! Какой чудный вы устроили нам ужин намедни, мы его еще долго вспоминать будем! Чур, теперь наша очередь!
И они с облегчением прошли дальше, к древним молотилкам и паровым двигателям. На Сюзанну налетела толпа детей в самых разных нарядах — от Бэтмена до Осамы. Кит заметил Джерри Пертви, местного ловеласа, который восседал на тракторе, напялив индейский головной убор из красных перьев.
— Джерри, сколько раз нужно тебя просить, чтобы ты уже пришел и подстриг нам чертову лужайку? — закричал ему Кит и на ушко шепнул Сюзанне: — Да будь я проклят, если заплачу этому идиоту пятнадцать фунтов, — все в округе просят двенадцать, а он один такой умный нашелся.
На Сюзанну напрыгнула Марджори, богатая вдова в поисках очередной любви. Марджори, член “Клуба любителей орхидей”, давно положила глаз на заброшенные теплицы поместья — хотела пристроить туда цветочки. Впрочем, Сюзанна подозревала, что куда больше ее интересует Кит. Тот мигом пришел жене на помощь:
— Ой, Сьюки, милая, извини, что прервал вас — Марджори, вы сегодня просто ослепительны, — но у нас возникла маленькая проблемка. Ты мне срочно нужна, — и увлек жену за собой.
Мелькали знакомые лица. Вот Сирил, церковный староста и ведущий тенор церковного хора, до сих пор живущий с мамой. Недавно ему запретили находиться в компании детей без присутствия третьих лиц.
А это Гарольд, стоматолог-пьяница, рано вышедший на пенсию. Живет в хорошеньком коттедже с соломенной крышей на Бодмин-роад. Один сын — в реабилитационной клинике, жена — в психушке.
Кит, расточая улыбки, поздоровался со всеми и направился к выставке искусств и ремесел — детищу Сьюки.
В шатре царила блаженная тишина. Кит полюбовался дилетантскими акварелями, посредственными, но написанными с необычайным тщанием. Вышел из шатра, спустился с пригорка вниз.
Шляпа-канотье больно врезалась в лоб. Замшевые ботинки оправдали его ожидания и страшно натирали ноги. Эмили стояла у забора и незаметно для Сюзанны приглядывала за матерью.
Кит проследовал в огороженный канатом шатер с выставкой “Деревенские ремесла”.
* * *
Не пробрала ли Кита легкая дрожь, не нахлынуло ли ощущение чего-то прекрасного и значимого, едва он вошел внутрь? Еще как! Киту казалось, что он в раю, и он не собирался возвращаться на землю. Его переполняло странное, редкое для него чувство: все шло так, как надо, все в этот день было правильно. Он с нескрываемой нежностью посмотрел на жену в смешном цилиндре. Вспомнил Эмили — всего месяц назад она рыдала, не переставая, а сегодня уже вполне довольна жизнью и готова к новым приключениям.
Мысли Кита скользили, не задерживаясь, совсем как его взгляд — он смотрел куда-то вдаль, ни на что не обращая особенного внимания, пока его взгляд как-то сам собой не упал на едва заметную фигурку вдали.
Фигуру сутулого мужчины.
Совсем невысокого мужчины.
И было непонятно, всегда ли он сутулится или вдруг так получилось именно сегодня. Мужчина сидел, сгорбившись, на заднем откидном борте своего дома-автоприцепа. Похоже, полуденный зной его не волновал: на мужчине был длинный блестящий плащ коричневой кожи с поднятым воротником. На голове — широкополая кожаная шляпа с узкой тульей и бантиком спереди. Похожие носили первые колонисты-пуритане в Америке.
Черты лица было не разглядеть — мешала тень. Но Кит шестым чувством понял, что мужчина — белый, средних лет.
