— Чей дом? — не понял Тоби.
— Чей-чей, мой, конечно! Вот этот самый дом, где вы сейчас сидите и лупите на меня глаза. Каждый ящик осмотрели, в каждую дыру залезли. Даже коробку с игрушками Дэнни обыскали, сукины дети. И профессиональные сукины дети, так сделали, что не подкопаешься. Документы Джеба лежали вот тут в ящике, так они их вынули, просмотрели и положили обратно по порядочку — правда, все равно чуток налажали. Одежду осмотрели и повесили на плечики. Гарри считает, что у меня паранойя, что мне мерещится всякое. Хрена лысого, мистер Белл. Я за свою жизнь сама больше домов обыскала, чем Гарри съел завтраков. Потому и поняла сразу, что они тут все обнюхали.
— Когда они устроили обыск?
— Вчера, когда же еще? Пока мы кремировали Джеба. Они же не дилетанты какие-нибудь, настоящие спецы. А вам разве не хочется узнать, что же такое они искали? — спросила Бриджит и, пошарив под диваном, достала коричневый незапечатанный конверт и протянула его Тоби.
Внутри оказались две матовые фотографии формата А4, без рамок, черно-белые, паршивого качества. Снимали ночью, с большим приближением.
Фотографии напомнили Тоби размытые снимки подозреваемых в разных преступлениях, которых снимали издалека, например с другого конца улицы: вот только здесь подозреваемые были мертвы. Одной была женщина в продырявленном арабском платье. А рядом с ней — испещренное пулями тело маленького ребенка с вывороченной, оторванной ногой. Мужчины в военной форме, стоявшие вокруг трупов, держали в руках полуавтоматические винтовки.
На одном из снимков Тоби увидел мужчину, тоже в форме, который навел оружие на женщину, собираясь ее добить. Его лица видно не было.
На второй фотографии уже другой военный: стоя на одном колене, он отбросил оружие назад и закрывал лицо руками.
— Это я из-под печки достала, прежде чем ее эти сволочи сперли, — объяснила Бриджит, отвечая на незаданный Тоби вопрос. — Джеб там асбестовую плиту положил, на нее поставил печку. Ее-то они унесли, а плита осталась на месте. Копы решили, что хорошо все обыскали, и отдали мне грузовик. Но я знала Джеба, а они — нет. Джеб знал толк в тайниках. И я понимала, что где-то же он должен был спрятать эти снимки. Не то чтобы он их мне когда-нибудь показывал, нет. “У меня есть доказательства, — говорил он. — Черно-белые, но мне все равно никто не поверит”. — “Доказательства чего, мать твою?” — спрашивала я. “Фотографии с места преступления”, — отвечал Джеб. Но стоило мне спросить, что это было за преступление, как он тут же закрывал рот на замок.
— Кто сделал эти снимки? — спросил Тоби.
— Коротышка, приятель Джеба. Единственный друг, оставшийся у него после этой операции. Других запугали до усрачки. Коротышка до этой операции дружил с Доном и Энди. Лучшими друзьями были. Но потом… Потом с Джебом остался один только Коротышка, да и то они поссорились.
— Из-за чего?
— Да все из-за этих же проклятых фотографий. Джеб тогда еще не ушел из дома. Ему было хреново, но он терпел. Приехал Коротышка — просто поговорить, — и они ужасно разругались и устроили драку. У Коротышки знаете какой рост? Под два метра. А Джеб все равно подбежал к нему, под коленки его ударил и, пока тот летел на пол, сломал ему нос. Образцово-показательно отделал. А ведь Джеб маленький был, наверное, на полметра ниже Коротышки. Смачно получилось, в общем.
— А о чем Коротышка хотел с ним поговорить?
— Во-первых, он вернул ему фотографии. Коротышка сначала загорелся идеей разослать эти снимки по всем министерствам, даже в СМИ собирался их отправить. А потом передумал.
— Почему?
— Они его купили, наемники эти. Предложили ему отличную пожизненную работу, и этого хватило, чтобы заткнуть ему рот.
— А что за наемники? Название у их конторы есть?
— Одного из них звали Криспин. Он на американские деньги основал крупную контору по подбору совершенно оголтелых головорезов. Коротышка, правда, считал, что за такими компаниями будущее и армия по сравнению с ними — ничто.
— А Джеб?
— Джеб говорил, что там работают дилетанты. Он их называл мародерами и Коротышке так же сказал — мол, ты теперь один из них. А Коротышка ведь приехал, чтобы и Джебу предложить туда завербоваться. Они уже пытались его к себе заманить, когда операция только закончилась. Боялись, что он будет болтать. Видно, решили попробовать еще раз, только теперь с помощью Коротышки. Он ему письмо привез — контракт, уже весь заполненный, оставалось только подписать. Ну и отдать фотографии, конечно. А потом жить припеваючи. Если бы Коротышка поинтересовался моим мнением, я бы ему сразу сказала, чтобы он к Джебу не совался — сберег бы и время, потраченное на дорогу, и свой собственный нос. Сраный ублюдок. Он себя считает чуть ли не Аполлоном, любимцем женщин. Пока Джеб не видел, все время пытался меня облапать. А еще письмо написал с соболезнованиями, такое, что я чуть не сблеванула. — Бриджит достала письмо из того же ящика, где хранились газетные вырезки, и передала Тоби.
Дорогая Бриджит,
Я очень огорчился, услышав столь грустные вести о Джебе. И я безмерно расстроен, что мы так плохо с ним расстались. Джеб был Лучшим из Лучших и всегда таким останется. Плевать на старые распри, он всегда останется в моей Памяти, так же как и в твоей. Кстати, Бриджит, если возникнут проблемы с деньгами, позвони по указанному ниже номеру, и я обязательно тебе помогу. И еще: будь любезна, верни фотографии, которые Джеб задолжал, т. к. они являются моей личной собственностью. Конверт с обратным адресом прилагаю.
Горюю вместе с тобой.
Старый товарищ Джеба,
Коротышка
С порога послышались недовольные вопли: Дэнни громко чем-то возмущался, Гарри тихо его урезонивал. Бриджит схватила фотографии.
— Можно я их себе возьму? — спросил Тоби.
— Хрена лысого!
— Ну скопировать хоть можно?
— Ладно, можно, — не задумываясь, ответила Бриджит.
И Тоби, Человек из Бейрута, разложил снимки на обеденном столе и, игнорируя собственный совет, который дал всего пару дней назад Эмили, сфотографировал их на мобильный телефон. Отдавая снимки Бриджит, он взглянул через ее плечо на письмо Коротышки и, запомнив указанный там номер телефона, переписал его себе в блокнот.
— А как вообще зовут Коротышку? — спросил он. Вопли становились все громче.
— Пайк.
Тоби записал и это.
— Он мне звонил накануне, — сообщила Бриджит.
— Кто, Пайк?
— Дэнни, мать твою за ногу, умолкни! — заорала Бриджит. — Нет, Джеб, — ответила она Тоби. — Во вторник, в девять утра. Гарри с Дэнни только уехали в школу. Я подняла трубку, а там Джеб. Как ни в чем не бывало, словно и не пропадал на три года. “Бриджит, я нашел свидетеля, да такого, о каком и мечтать не мог. Мы с ним вместе все проясним раз и навсегда и разберемся с этим делом. Избавься от Гарри, и, как только я покончу со всем этим, мы начнем все сначала: ты, я и Дэнни. Как в старые добрые времена”. Вот такая вот у него была депрессия всего за пару часов до того, как он вышиб себе мозги, мистер Белл.
