Четыре других примера видообразования в реальном времени очень похожи. Все связаны с гибридами местного вида и интродуцированного. Хотя в этом процессе есть доля искусственности (вмешательство человека, перемещающего растения), но такое вмешательство необходимо допустить, если мы хотим увидеть, как новые виды появляются у нас на глазах. Похоже, что если подходящие виды-родители произрастают в одной и той же местности, то полиплоидное видообразование происходит очень быстро. Следовательно, чтобы пронаблюдать, как аллополиплоидные виды появляются в природе, мы должны быть рядом вскоре после того, как два родительских вида окажутся в непосредственной близости. А это произойдет только после недавнего биологического вторжения.
Но полиплоидное видообразование происходило много раз безо всяких очевидцев в ходе эволюции. Нам это известно потому, что ученые синтезировали в оранжерее полиплоидные гибриды, которые внешне идентичны тем, что сформировались в природе задолго до нашего появления на свет. Искусственно выведенные полиплоиды способны скрещиваться с полиплоидами из дикой природы. Все это служит веским доказательством того, что мы реконструировали происхождение вида, сформированного в природе естественным путем.
Такие случаи полиплоидного видообразования должны удовлетворить запросам тех критиков, которые ни за что не соглашаются принять идею эволюции, пока она не произойдет прямо у них на глазах
{42}. Но даже и без полиплоидов мы располагаем множеством доказательств видообразования. В палеонтологической летописи мы находим разделившиеся эволюционные ветви. В природе мы видим близкородственные виды, разделенные географическими барьерами – барьерами, которые служат основой видообразования. Несомненно, случись Чарльзу Дарвину жить в наши дни, он был бы восхищен, обнаружив, что происхождение видов уже не «тайна всех тайн».
Глава 8
А что же мы?
Человек по Дарвину, хоть ведет себя без изъяна, В лучшем случае бритая обезьяна.
Уильям Гилберт и Артур Салливан. Принцесса Ида
[45]
В 1924 г., одеваясь на венчание, куда его пригласили в качестве шафера, Раймонд Дарт в буквальном смысле слова получил на руки предмет, которому суждено было стать величайшим ископаемым открытием XX в. Дарт был не только молодым преподавателем анатомии в южноафриканском Витватерсрандском университете, но и антропологом-любителем, и оповестил всех, что разыскивает «интересные находки» для нового музея анатомии. Дарт как раз облачался во фрак, когда почтальон принес ему две коробки с породой, содержавшей фрагменты костей, извлеченных из известняковой каменоломни поблизости от Таунга в провинции Трансвааль
[46]. В своих воспоминаниях, озаглавленных «Приключения с недостающим звеном» (Adventures with the Missing Link), Дарт описывает это мгновение так:
«Едва я открыл крышку, как меня пронзила молния восторга. На самом верху груды камней виднелся явный эндокраниальный отпечаток или слепок внутренней поверхности черепа. Даже если бы это был всего лишь ископаемый отпечаток мозга любого вида обезьян, он бы уже считался великим открытием, потому что сведений о подобной находке ранее не поступало ни разу. Но я с первого взгляда понял, что в моих руках не заурядный слепок антропоидного мозга (эндокран). Передо мной в известняке был слепок мозга, втрое превосходивший величиной мозг павиана и значительно больше мозга взрослого шимпанзе. Поразительная картина извилин и борозд мозга и кровеносных сосудов черепа едва проступала в отпечатке.
Мозг был недостаточно большим для первобытного человека, но даже для обезьяны он был крупным, и, что самое главное, передний мозг был настолько велик и так далеко разросся назад, что полностью закрывал задний мозг.
Нет ли среди каменных обломков черепа, подходящего к этому мозгу? Я принялся лихорадочно перерывать коробки. Вскоре мои старания был вознаграждены, поскольку я обнаружил крупный камень с углублением, в которое слепок мозга вписывался просто идеально. В известняке едва заметно проступали очертания расколотой части черепа и даже задняя часть нижней челюсти и зубной лунки, и это показывало, что череп наверняка таится где-то здесь же в камне…
