Проблема тестов в том, что между ответами (первичными данными) и итоговой интерпретацией лежит так называемое факторное поле (или пространство). В старых тестах каждый фактор подсчитывается в явном виде. Получается набор из нескольких чисел, который затем подвергается отдельному анализу. И только потом получается конечный результат.
Тут-то и зарыта собака Павлова. Работа с факторами напоминает подгон под ответ или игру в наперстки. На каждое правило находится по два-три особых исключения. Посмотрите, к примеру, на опросник Личко. Вполне вменяемый опросник, имеет право на существование. Но обработка ответов! Это что-то с чем-то. Таких танцев с бубном не видели даже писатели костылей для питона
.
А все потому, что факторов слишком много. Больше даже, чем самих психопатий, ради которых создавался опросник Личко. То есть размерность промежуточного пространства больше, чем число объектов в этом пространстве. Вопрос — вам куда столько? Что вы собрались в этом пространстве расставлять? Как вы будете искать связи между разными психопатиями? Можно предположить, что Личко хотел просто перечислить психопатии, как его предшественники. Но нет. Личко пытался построить кольцевую диаграмму перехода одних психопатий в другие. Получилось не очень (рис. 11.3). Конечно, «не очень», ведь инструмент эффективного моделирования был выброшен в самом начале исследования.
Рис. 11.3. Кольцевая диаграмма смешанных типов по Личко. Двойные линии — сочетания и трансформации типов в силу эндогенных механизмов; штриховая двойная линия — предполагаемая возможность такого сочетания; линии со стрелками — направления наслоения черт одного типа на другой в силу воздействий окружающей среды («амальгамные типы»)
[6]
Нам удалось ограничиться двумя факторами: структурным и энергетическим. В двумерном пространстве вполне дружно уживаются целых 11 акцентуаций Личко и одна особенная акцентуация (рис. 11.4). У одного человека может наблюдаться сразу несколько акцентуаций (и чем больше, тем лучше). Когда акцентуация всего одна и выхода из нее не видно, то это уже психопатия. Мы возьмем на себя дерзость не пересказывать текст научной статьи, где описана логика размещения психопатий на плоскости
.
Рис. 11.4. Результат размещения акцентуаций в комплексной плоскости. Оси убраны. Акцентуации обозначены первыми буквами их названий. К - конформный, Н - неустойчивый,А - астеноневротический, Э - эпилептоидньш,Г - гипертимный, Ц - циклотимный, И - истероидный, Ш - шизоидный, А - лабильный, С - сенситивный, П - психастеничный
[7]
11.3. Великолепная восьмерка
Когда-нибудь мы вернемся к этому вопросу и подробно, не торопясь, область за областью, построим всю диаграмму специально для вас. Но сейчас нам не нужны все психопатии. Нам вообще нужны не психопатии, а конфигурации интроектов и их связь с психосоматикой и с трансформацией влечений. Для вашего удобства, мы сразу покажем результат (рис. 11.5) и будем его комментировать.
Рис. 11.5. Психосоматические области в пространстве конфигураций. Ал — алекситимия, Сц — социофобия. Кф и Аст — конформоидный и астеноидный стили коммуникации. Переходы между областями соотнесены с трансформациями агрессии. Серая область — классические неврозы и психопатии. Г.К., И.К. — гипертимная и истероидная компенсации. А — аддикции, полная потеря контроля. Э — эпилептоидный гиперконтроль. Заштрихованная окрестность центра — область истинной интроверсии в данной книге не рассматривается
Нижняя полуось
Будем танцевать от алекситимии. Здесь как раз уместно вспомнить, что алекситимия — это характеристика не психики в целом, а каждого представления. Алекситимичное представление принадлежит структуре Сверх-Я, отсюда стремление к тотальному контролю и неприятие агрессии. Как вы уже знаете, алекситимик страдает от ригидного воспитания, его родительские интроекты оторваны от реальности, время над ними не властно.
Что касается среднего положения по горизонтали. Представление не может ни накопить либидо, ни резко разрядиться в соседей. Разрешенный режим — это обмен малыми порциями либидо с другими случайными представлениями. Но постойте-ка. Разве это не механизм слабой агрессии? Да, это именно он! И как раз с помощью этого способа представление выбивает себе местечко в Сверх-Я. Чувствуете, как складывается мозаика?
Но это еще не все. Алекситимия территориально совпадает с областью замороженного времени, с владением атемпоральных интроектов. Все логично. Алекситимик часто не нуждается в темпоральности. Его деятельность выстраивается интроецированными ригидными ценными фигурами: гиперопекающей (реже — шизофреногенной) матерью, конкурентной профессиональной средой. Любой специалист, который слушал рассказы алекситимика о прошлом, обратит внимание на приоритет событий и ценных людей над датами.
Для субъекта-«темпорала» ответом на вопрос «когда?» будет «в таком-то году», «позавчера», «недавно». Для алекситимика «когда?» — значит «в период господства какого ценного объекта?» Он может ответить: «тогда, когда я лежал в больнице», «когда получил повышение», «когда выгнал третью жену». Если собеседник не удовлетворится таким ответом и спросит «А когда ты получил повышение?», алекситимик его просто не поймет. Не в когнитивном смысле, конечно. Он покопается в памяти, со скрипом выдаст какую-то дату (чаще — придуманную) и останется недоволен ходом беседы.
Ригидные интроекты не лишают человека чувства времени, они заменяют ему время. Поэтому алекситимики почти никогда не опаздывают — они слишком сильно зависят от чужого мнения. У алекситимиков есть свой эрзац времени в лице авторитетных фигур — и этого вполне достаточно для психической саморегуляции.
Однако реальное время ощущается алекситимиком как источник неудовольствия. Это вполне логично: ригидные интроекты воспринимают любую попытку ревизии и изменения как агрессию. А что меняет нас лучше, чем время? Время есть чистое изменение. Поэтому само течение времени повторяет судьбу агрессии и вытесняется из сознания.
