Зависимость Туве от мнения семьи и ее страх перед неодобрением отца, а также нелюбовь Виктора Янссона к коммунистам хорошо описаны в одной из ее записных книжек. Сокурсник Туве Тапио Тапиоваара получил приглашение в посольство СССР на вечер, посвященный А. С. Пушкину. Тапио сумел заманить туда Туве в качестве своей дамы. Праздник удался на славу: по посольству фланировали женщины в вечерних платьях и множество важных гостей. Был среди приглашенных и советский министр. Среди гостей также был журналист издаваемой на шведском языке газеты «Свенска Прессен», знакомый с отцом Туве. Та пришла в ужас от мысли, что журналист проболтается отцу о том, что она посещает коммунистические сходки. Она униженно просила журналиста молчать об их встрече, и, по всей видимости, тот сдержал обещание.
Виктору Янссону было тяжело смириться с друзьями и привязанностями дочери. Все эти люди частенько оказывались либо евреями, либо коммунистами, или, по крайней мере, приверженцами крайне левых взглядов. Тапио Тапиоваара, с которым Туве встречалась в годы Второй мировой войны, состоял в левацком объединении деятелей искусства «Киила» и придерживался коммунистических взглядов. Еще сильнее выделялся Атос Виртанен, который был партнером Туве на протяжении долгих лет.
Открытая и свободная связь Туве с Атосом Виртаненом, человеком известным и находящимся под пристальным вниманием общественности, вызвала волнение в среде людей, чьи моральные ценности шли вразрез с моралью Туве. Отцу свободная связь его дочери тоже по вкусу не пришлась, а левые взгляды избранника и его заметное положение в обществе только ухудшали ситуацию. В то время свободные связи были не приняты, и в кругу среднего класса, к которому принадлежали Янссоны, подобные отношения сурово осуждались. Сексуальная жизнь была ограничена множеством условностей, говорить о ней было не принято, а от женщин ожидалось, что в брак они будут вступать девственницами. В обществе, где царят нормы сексуального воздержания, незамужней паре, живущей в свободном союзе, было крайне тяжело сохранить уважение и доверие окружающих. В то время связи сексуального характера никак не были личным делом влюбленных. Отец Туве просто не мог переступить через те границы нормы, в пределах которых он был воспитан, и отринуть близкие ему ценности. И все же от дома друзьям Туве мужского пола не отказывали. Да, они не пользовались уважением отца семейства, тем не менее, он никогда в открытую не нападал на них. Хотя атмосфера порой накалялась не на шутку.
Домашняя девочка
Семья для Туве была центром вселенной. Лишь когда ей исполнилось двадцать семь лет, она наконец начала жить отдельно. Нити, связывающие ее с семьей, оставались крепкими на протяжении всей жизни. Янссоны жили в столице, сначала в районе Катаянокка, затем в Тёёлё. Детство и юность Туве прошли именно в Катаянокка, на улице Луотсикату, 4. Стиль ар-нуво, главенствующий в архитектуре района, наверняка в значительной мере повлиял на воображение молодой художницы. Ребенком она наблюдала из овального окна квартиры за находящимися напротив домами с крышами, украшенными башенками. Остроконечные шпили и сама форма домов в Катаянокка наводят на мысль о Муми-доме и, в частности, о купальне муми-троллей. Эту же остроконечную форму повторяет фасон шляпы Снусмумрика.
Искусство творилось непосредственно в доме Янссонов, и Туве с детства привыкла существовать посреди мешков с гипсом, незаконченных, выставленных на просушку глиняных фигур и гипсовых статуй, ожидающих отлития в бронзе посреди отцовской мастерской. Привыкла она и к облику матери, примостившейся на уголке стола и увлеченно рисующей наброски к почтовым маркам, иллюстрирующей журналы и обложки печатных изданий. В доме постоянно рождалось что-то новое, творческий процесс был неотделим от жизни: искусство и быт переплетались воедино.
В летний сезон, начиная с ранней весны и заканчивая поздней осенью, семейство Янссонов переселялось на острова. Архипелаг Пеллинки, расположенный неподалеку от городка Порвоо, всего в пятидесяти километрах от Хельсинки, был важным для семьи местом. На острова архипелага ходили паромы, а часть пути непосредственно до острова, где семья Янссонов проводила летние месяцы, нужно было преодолеть на моторной лодке. В обычаях среднего класса в то время было уезжать на лето из города. Так поступали и Янссоны. Хам, занятая на постоянной работе, могла навещать детей только на выходных и во время отпуска.
В отсутствие хозяйки семейством занималась экономка. Янссоны кочевали с острова на остров, но всегда оставались в пределах архипелага Пеллинки. В первый раз они сняли коттедж у семейства Густафссонов, чей сын Альберт, или Аббе, стал товарищем Туве. Эта дружба сохранилась на всю жизнь. Позже Янссоны снимали жилье у семейства Бредшяр, на их участке Туве и ее брат Ларс выстроили летний шалаш. В 1960-х годах Туве открыла для себя остров Кловхару, который впоследствии стал ее самым любимым местом в архипелаге. Любовь к морю и островам объединяла всю семью. Время, проведенное в Пеллинки, считалось лучшим временем в году, и именно там, по словам брата Туве Пера Улофа, семейство чувствовало себя по-настоящему дома.
Отец Фаффан и мать Хам дома отливают гипс
В 1933 году Янссоны переехали из квартиры в Катаянокка в только что отстроенную артистическую коммуну Лаллукка, расположенную в престижном районе Тёёлё. Здесь в одном большом доме жили люди, представляющие самые разные виды искусства, и общение с соседями было тесным и оживленным. Позже Туве в одиночку или вместе с сокурсниками снимала небольшие помещения для занятий живописью, но домом ее на протяжении многих лет была именно Лаллукка. Она была прописана в Лаллукка, там ее всегда ждали ее комната и кровать и хранились ее вещи. В Лаллукка семейству Янссонов было тесно, особенно после того, как Туве выросла и начала писать, ведь трем художникам приходилось делить не только кров, но и пространство для творчества. Молодому художнику требовалось свое рабочее место, но содержать мастерскую было накладно, а зачастую просто невозможно. Не одна карьера закатилась, так и не начавшись, именно из-за нехватки средств на отдельное помещение для работы.
Свою первую мастерскую Туве обрела в 1936 году, сняв небольшое помещение неподалеку от церкви Кристускиркко. На следующий год она переехала в мастерскую на улице Вянрикки Стоол, а через три года ей вновь пришлось переезжать, на этот раз на улицу Урхейлукату, 18. Помещение не отвечало ее запросам, и Туве долго пыталась получить собственную мастерскую в коммуне Лаллукка. Попытки не увенчались успехом, поскольку домоуправление не замедлило напомнить ей о просроченных счетах за аренду, которые оставил без внимания Фаффан.
Туве пришлось остаться в Тёёлё, неподалеку от Лаллукки. В годы Зимней войны она снимала также небольшое помещение на улице Тёёлёнкату, однако условия там были суровыми: хозяйка помещения следила не только за моралью, но и за работой молодой художницы и не одобряла присутствие в мастерской обнаженных моделей. К счастью, в апреле 1940 года Туве удалось получить назад свою комнату на улице Вянрикки Стоол.
